Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Настоящим источником нынешних событий послужили стагнация политической системы, монополизация экономики и углубление ее кланового характера, рост бедности и крайняя непопулярность властей. Общество погрузилось в глубокую апатию, утратив веру в возможность каких бы то ни было перемен. Всего лишь годом ранее партия власти одержала убедительную победу на парламентских выборах. Несмотря на положительное заключение международных наблюдателей по итогам выборов, в самой Армении большинство считало, что из-за рейтингового голосования это выродилось в борьбу ресурсов, а не идей и реальной популярности политиков. При всем этом власть вела себя достаточно толерантно: в стране не было политзаключенных, арестованных журналистов и запрещенных СМИ. Власть показала, что умеет договариваться, и наладила отношения с оппозицией, кому-то дав должность, кому-то выделив депутатский мандат по списку РПА, кому-то оказав иные знаки внимания. Казалось, что в стране наступил полный политический штиль и ничего не изменится как минимум в следующие пять лет. Однако политические партии оказались, по сути дела, в отрыве от негативных настроений, преобладавших в обществе.

Началось все с попыток помешать Сержу Саргсяну занять премьерское кресло. Вдохновителем и лидером этого движения стал Никол Пашинян, прошедший в парламент с небольшой фракцией и заключивший союз с несколькими оппозиционными партиями. Надо отдать ему должное: проявляя недюжинное упорство и правильно выбирая формы противостояния властям, он сумел с небольшой и малоизвестной командой добиться ошеломляющего успеха. Произошло удивительное и для многих совершенно неожиданное: общество вдруг очнулось от политической летаргии, огромные массы людей вышли на улицы в едином порыве – не позволить экс-президенту пересесть в кресло премьера. Протестное движение стало поистине массовым, причем ведущую роль в нем играла молодежь, которая ранее не проявляла особого интереса к политике. Социальные сети превратились в важнейший инструмент координации и синхронизации действий больших масс людей. Блокировка дорог и паралич жизни столицы из-за выхода граждан на улицы вынудили Сержа Саргсяна подать в отставку всего через шесть дней после избрания премьером. Наращивая давление на власть продолжающимися массовыми акциями протеста, оппозиция, имевшая всего девять мандатов в парламенте, добилась избрания Никола Пашиняна премьер-министром Армении.

Судить о том, к чему приведет «бархатная революция» в Армении, еще рано. У меня смешанные чувства по поводу ее возможных последствий. С одной стороны, налицо повсеместный позитивный настрой общества на перемены, заявленная властью решимость демонтировать клановость и бороться с коррупцией. С другой – революционный энтузиазм уже начал размывать институциональность органов власти и управления. Профиль в «Фейсбуке» стал важнее послужного списка при подборе кадров. Повсеместные кадровые перемены привели во власть множество людей, совершенно не имеющих управленческого опыта и профессиональной экспертизы, не владеющих в достаточной степени вопросами безопасности, не знакомых с историей и тонкостями темы карабахского урегулирования.

Какая судьба ждет Карабах? Как будет обеспечена безопасность Армении и Карабаха? Как быстро естественный революционный популизм трансформируется в кропотливую профессиональную деятельность институтов власти? Сумеет ли новая власть направить энергию общества и пробудившиеся надежды людей в созидательное русло – или произойдет то, что часто происходит с революциями?

Ответов на эти вопросы у меня нет. Время покажет. Однако будущее страны беспокоит меня сейчас гораздо сильнее, чем в момент завершения работы над книгой.

Хотелось бы надеяться на лучшее.

20 июня 2018 года

P.P.S.

К сожалению, приходится писать еще один постскриптум всего за несколько дней до того, как рукопись ляжет на стол издателя. Едва я дописал последнюю фразу послесловия к книге, как стали сбываться мои наихудшие опасения по поводу возможных последствий «бархатной революции» в Армении. Никаких признаков трансформации революционного популизма в кропотливую профессиональную работу так и не появилось – напротив, началось прямое разрушение институциональности государственной власти людьми, которые не имеют ни малейшего представления о механизмах ее функционирования.

Я счел недопустимым пассивно наблюдать за происходящим и стал высказывать свою точку зрения как в ходе многочисленных частных встреч, так и в публичном пространстве. Мое неравнодушие и мою тревогу за судьбу страны новая власть расценила как намерение вернуться в политику и восприняла как угрозу своему благополучию. Удар последовал незамедлительно: впопыхах было состряпано уголовное дело по событиям десятилетней давности – и мне предъявили совершенно абсурдное обвинение в «свержении конституционного» строя.