Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Серж Саргсян уже давно координировал деятельность отрядов, но теперь должность руководителя Комитета самообороны была закреплена за ним официально. Волевые же качества Самвела Бабаяна естественным образом сделали его наиболее влиятельным из командиров. В Армении такой влиятельной личностью, несомненно, уже был Вазген Саргсян. А тогда, перед штурмом Шуши, общее руководство операцией было поручено Аркадию Тер-Татевосяну по прозвищу Коммандос, профессиональному военному, находившемуся в Карабахе уже несколько месяцев.

Меня беспокоило, что дату проведения операции по разным причинам уже несколько раз переносили. Мы могли растратить в позиционных боях горючее и боеприпасы, с таким трудом доставленные из Армении специально для этой задачи. Азербайджанцы в любой момент могли сбить наши вертолеты, пролетавшие через Лачинский и Кельбаджарский районы, и полностью лишить нас связи с Арменией. Это привело бы к катастрофическим последствиям. Я боялся, что если мы будем медлить, то упустим удачный момент: всеобщее ожидание грандиозного события и мобилизация коллективной воли просто не выдержат длительного напряжения.

Первым тревожным сигналом для меня стала встреча с командиром одного из отрядов, прибывших из Армении. Это был отряд АОДа, и встретились мы по их просьбе во временном расположении тыловой службы недалеко от автобазы. Неожиданно командир и его заместитель стали дружно убеждать меня, что взятие Шуши может обернуться для нас катастрофой. Что это историческая ошибка, что если мы проведем эту операцию и возьмем город, то последует крайне негативная реакция международного сообщества! Что все это приведет к тяжелым последствиям для Нагорного Карабаха. При этом ссылались они на Ашота Манучаряна, в то время советника президента Армении, и утверждали, что говорят и от его имени.

Я отреагировал очень резко. Не взять Шушу сейчас – это значит завтра сдать Степанакерт, этого ли они хотят?

– Вы вообще-то понимаете ситуацию?! Какие тяжелые последствия? Что может быть тяжелее того, что уже есть? Если международное сообщество существует, если оно имеет какое-то влияние на происходящие события – почему тогда не останавливает ежедневные обстрелы Степанакерта? Так что забудьте о международном сообществе и его реакции! Если вы не хотите участвовать в операции, если считаете это неправильным – зачем вы тогда здесь? Можете не участвовать, можете уезжать обратно.

Если эти двое рассчитывали уговорить меня отложить взятие Шуши, то добились прямо противоположного. Разговор с ними лишь убедил меня в необходимости форсировать сроки штурма. Сразу же после этой встречи мы с Самвелом Бабаяном и Сержем Саргсяном поехали в штаб, исполненные решимости окончательно определиться с датой. Там опять возник спор – очередная попытка отложить операцию! Почему? А потому, что теперь, совершенно неожиданно (ведь уже наступил май), в горах выпал сильный снег! Важная часть плана заключалась в том, что одна из групп направляется глубоко в тыл, обходит Шушу, поднимается на Лысогорский перевал и закрывает его. Таким образом она блокирует дорогу, связывающую Шушу с Лачином и, лишая азербайджанцев возможности получать подкрепление, как бы замыкает окружение Шуши. Общий замысел был таков: если люди уходят из Шуши по этой дороге – их не трогать, а в обратную сторону никого не пропускать. К Лысогорскому перевалу вел сложный маршрут, и командир, возглавлявший эту группу, засомневался в возможности выполнить задачу.

Отстаивал эту точку зрения в штабе Валера Балаян, несомненно, преданный участник движения, но плохо знающий местность, один из руководителей подполья дашнаков:

– Нет, мы не сможем там пройти, в горах сейчас слишком много снега. Добраться до перевала к назначенному времени физически невозможно. Надо подождать, пока снег сойдет, и уже потом…

Я его перебил:

– Стоп. Слушайте, не рассказывайте мне этих историй. В мае в горах всегда можно пройти по южным склонам куда угодно. Я сам туда пойду. Меняем группы. Вы пойдете по другому маршруту, а сюда пойдем мы со второй ротой.

Второй ротой командовал Каро Бабаян, брат Самвела. Сам Самвел заявил, что идет вместе со мной. Я попытался его отговорить: «Ты что? У тебя совсем другие задачи! Ты должен быть на командном пункте!» Но мои уговоры на него не подействовали. Самвел сказал: «Раз ты идешь, то и я тоже пойду. Я не могу остаться. Не могу отпустить тебя одного». Такие у нас с ним тогда были отношения…

Итак, дату наступления, наконец, назначили: 8 мая.