Жизнь и свобода. Автобиография экс-президента Армении и Карабаха

Дашнаки считали себя оппозицией к действующей власти, поэтому к любым компромиссным решениям, которые выдвигались посредниками, относились куда более непримиримо, чем мы. Высказывались они довольно агрессивно, постоянно подозревая нас в готовности сдать занятые территории.

– Вот пусть сами поедут и выскажут наболевшее, – предложил Аркадий.

– Давай отправим Манвела!

Манвел Саркисян[77] обладал широкой эрудицией, любил философствовать, однако изъяснялся так долго и витиевато, что даже самый внимательный слушатель с трудом улавливал смысл сказанного – сбивался с фокуса. Для аналитических справок и статей, где можно вернуться и перечитать абзац, это еще куда ни шло, но такая манера речи никак не годилась для практических переговоров. Сам же Манвел считал себя аналитиком, а его коньком были геополитические темы. Идея мне понравилась: с ее помощью мы могли продемонстрировать посредникам возможную альтернативу да и нашим дашнакам показать, что переговоры – это не посиделки. И на очередную встречу отправился Манвел.

На следующий же день после ее окончания у меня раздался звонок Казимирова: «Я вас очень прошу, верните Гукасяна!»

Перемирие, ставшее миром

В конце декабря 1993 года противник снова начал наступление на северном и южном направлениях одновременно. Завязались тяжелые бои.

Изменился характер боевых действий. Несмотря на потерю ряда южных районов, Гейдар Алиев не только сохранил, но и последовательно укреплял свою власть. Обстановка в Азербайджане начала стабилизироваться, прекратились междоусобные распри, стало понятно, что Алиев пришел надолго. Мы почувствовали это, столкнувшись на фронтах с большей управляемостью и большим порядком в армии противника.

Существовал и другой объективный фактор: к этому времени мы уже вышли на сплошную, вытянутую с севера на юг линию фронта. География расположения войск изменилась. Исчезли «карманы» в виде целых районов или даже группы районов, как на юге, которые можно было закрыть дерзкими бросками мобильных подразделений. И если прежде быстрота и дерзость оставались для нас определяющими факторами успеха, то в новой ситуации они давали гораздо более скромный эффект. Теперь армия стояла напротив армии, артиллерия – напротив артиллерии. Теперь преимущество получал тот, у кого было больше снарядов и больше боевой техники, кто мог без ограничений обстреливать передний край противника. Боевые действия все больше принимали классический характер – артподготовка, танковая атака при поддержке пехоты, – и тут уже требовались чисто военные расчеты по силам и средствам: сколько надо стволов на километр фронта и прочее. И еще, я помню, ситуация осложнялась погодными условиями. Бои в основном уже шли в низинах, снег в тех местах почти никогда не ложится, а в тот год еще и часто шли дожди. Почва там была вязкая, земля вся раскисла, бронетехника застревала, и мы с большим трудом обеспечивали мобильность броневых групп армии.

Внезапное наступление азербайджанцев на Кельбаджар застало нас врасплох. Защитники Кельбаджара проморгали его начало, а войска, которые удерживали эту территорию, просто оказались не готовы к сопротивлению. Это вылилось в тяжелейшие бои, армянские подразделения понесли значительные потери и в панике отступили в Варденский район Армении. Войска противника заняли Омарский перевал и вошли в Кельбаджар. Для нас сложилась трагическая и опасная ситуация, которая могла переломить исход всей войны. Мы должны были вернуть себе Кельбаджар!

Стратегическую важность этого района мы считали настолько высокой, что для повторной операции задействовали наше основное ударное подразделение Центрального оборонительного района, ЦОР, которое базировалось в Степанакерте. Это специальное штурмовое подразделение было самым эффективным в наступлении. В обороне мы их обычно не держали. Командовал спецподразделением прошедший большой боевой путь Самвел Карапетян, и его бойцы сыграли ведущую роль в операции.

Они вышли из села Атерк Мардакертского района, незаметно для противника прошли длинный и сложный маршрут через горы и внезапно появились прямо под Омарским перевалом. Другие отряды в это же время с боями наступали по основной дороге к ключевому перекрестку. Ситуация еще раз повторилась: азербайджанские войска, испугавшись, что их запрут в образовавшемся котле, обратились в бегство, вновь оставив нам серьезные трофеи. После повторного взятия Омарского перевала мы долгое время держали его под постоянным контролем, чтобы снова не потерять.