Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)

Разумеется, это великое горе старообрядчества. И, разумеется, нужно это горе как можно скорее изжить, и эту кровоточащую язву скорее залечить, чтобы старообрядчество общими силами могло помочь восстановлению общерусской жизни. Но как это сделать? Своя историческая нравственная правда, конечно, на стороне старообрядчества в его целом, но канонически – формальная правда остается на стороне бывшей «господствующей» иерархии, конечно, не живоцерковной… Какая сила может воссоединить эти разрозненные насилием группы верующих? На которой стороне правда Божия? Где подлинная Христова Церковь? – Там, где Его подлинная любовь, где чувствуется дыхание Духа Божия. И воистину – не человеческими усилиями, но благодатью всеосвящающего Духа Божия обиженные могут забыть свои обиды, а обидчики перевоспитаются настолько, чтобы не господствовать над наследием Божием, а лишь смиренно пасти стадо Христово. Вот и нужно умолить Господа, – чтобы Он совершил чудо и восстановил параличные части русской Церкви и объединил их – да будет на Руси единая Святая Соборная Церковь, включающая в себя и старообрядчество и всю здоровую часть новообрядчества.

7. Старообрядчество после падения царизма

После февральской революции первая моя печатная статья была о старообрядчестве. Эта статья была мною написана в вагоне 6–7 марта 1917 г. и была напечатана в ближайшем номере «Русских Ведомостей». – В этой статье я писал, что с падением петербургского полицейского режима пала главная стена, отделявшая старообрядчество от господствующей Церкви. К 1917 г. уже определилось, что император Николай лично не желает созыва Церковного Собора и предпочитает общество Распутина и распутинских прихвостней всякому «Собору» честных людей. И вот этот враг русской соборности сошел с дороги… Дорога оказалась свободною. – В доказательство искренности своих чувств 31 мая 1917 г. я посетил московское Рогожское кладбище во время старообрядческого Собора и умолял епископов старообрядческих принять все меры к воссоединению с православием. Но 2-хвековое разделение и человеческие страсти сделали свое дело. На Рогожском кладбище я был встречен очень хорошо немногими и очень сухо остальными; зато «господствующая иерархия» называла меня преступником за мои речи у старообрядцев. – Московский «Православный» Собор 1917 г. в историю старообрядчества ни одного слова не прибавил. Но во время собора в ноябре 1917 г. в старообрядческом журнале «Слово Церкви» была напечатана моя статья о том, что объединение старообрядчества с православием необходимо, но оно возможно не на основании буквы канонов, а на основании их духа христианской любви. Я писал, что православная иерархия должна выйти из Кремля на Красную площадь, а старообрядческая иерархия должна прийти на Красную площадь с Рогожского кладбища и при встрече должны друг другу поклониться в ноги и испросить друг у друга прощение во взаимных обидах. Эту статью на православном соборе обсуждали со всех сторон, но ни к какому определенному решению не пришли. Отсюда ясный вывод, что ничего антицерковного, антиканонического в моих взглядах нет. Теперь, после всех слов, столь многочисленных, относительно объединения и примирения, нужно святое дело. Кому Господь благословит потрудиться на этом деле, кто заслужит у Господа эту милость – это известно одному Богу, а мы должны только непрестанно молиться, да изведет Господь делателей на жатву Свою. – А жатвы очень много, ибо покрыла нас, русских людей, ныне подлинная тьма. Недавно я видел одного старого протоиерея-благочинного. Он, видите ли, не согласен с мошенничеством «Живой Церкви», но не согласен и с «ошибками» патр. Тихона («Уж больно, – говорит, – их много: каждый месяц по ошибке!») и в отчаянии воскликнул: «Какому же богу нам теперь молиться?» – Бедненький: Христа-то и забыл! Всю жизнь молился на идолов, а когда идолов не стало, душа у отца благочинного оказалась пустою. Да-да, – жатвы много, делателей мало!

8. Беглопоповцы в октябре–ноябре 1917 года