Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)

Относительно убийства Распутина А.Н. Брянчанинов [489] , по-видимому, со слов князя Юсупова, сообщал мне некоторые подробности. Сначала хотели отравить Распутина цианистым калием. С этой целью было приготовлено вино и пирожки с цианистым калием. Григорий выпил вино и съел все пирожки, кроме одного, но остался жив, пошел на верхний этаж как ни в чем не бывало. Все были этим страшно поражены. Желая проверить, не вышло ли ошибки с пирожками, дали собаке последний оставшийся пирожок. Собака съела и тотчас околела.

Тогда Юсупов решил застрелить Распутина. Он подошел к нему и выстрелил ему в грудь. Распутин упал навзничь. Пригласили доктора его осмотреть. Доктор осмотрел и сказал, что Распутин мертв. После этого участники убийства поехали в автомобиле осматривать местность, куда бы можно было отвезти труп. Вернувшись, они подошли к трупу. Вдруг Распутин открывает один глаз, потом другой глаз, а затем вскакивает и бросается на Юсупова. Последний бросился бежать от него по лестнице в верхний этаж. Так как Распутин его преследовал, то Юсупов начал стрелять по нему из револьвера. Распутин вернулся в комнату, где он лежал раненый.

В этой комнате была прекрасно замаскированная потайная дверь, не известная никому из посторонних. Распутин сразу нашел эту дверь и выбежал из комнаты. За ним погнались и добивали его железным аршином по голове.

Краткое жизнеописание [490]

...

Краткое жизнеописание епископа Уфимского Андрея, который закончил свою жизнь архиепископом и многое сделал полезного как для Уфимской епархии, а также и вообще для православия.

Он славен тем, что в Уфе был добрым пастырем, и еще более тем, что воссоединил старообрядцев с православием, приняв помазание их миро на себе, признавая его как священное масло. Это воспоминание записано мною, игуменом Илией [491] , в Уфе от благочестивой христианки Шаминой Елены Ивановны, проживающей в городе Уфе.

История моего мировоззрения

Моя няня

Ах, няня, няня – какое это для меня прекрасное, святое слово! Сколько бесчисленных, самых лучших воспоминаний дает мне это теплое слово – няня. Помните, читатель, как А.С. Пушкин научился и любить русский народ по воспоминаниям о своей русской няне, так и почти всем моим мировоззрением я обязан трем безграмотным людям, которые своим чистым чувством сумели утвердить во мне великую любовь к людям вообще и к русскому человеку, в частности. Эти три благодетеля были: моя няня Манефа Павловна, мой духовный иеромонах Федор, с которым я встретился 20-ти лет, и старая старообрядка Прасковья Сергеевна, убедившая меня любить старообрядцев, когда я уже был архимандритом.

Так вот, моя няня была для меня истинной благодетельницей. Это была величавая, строгая, нестарая женщина, когда я начал ее помнить. Она глубоко и искренне любила мою мать, от которой не захотела никуда уйти после 1861 года, когда получила свободу от крепостной зависимости. Так и жила моя няня в доме родителей моих целую жизнь. Это был для всех нас родной человек…

Не всегда дни нашей деревенской семейной жизни проходили безоблачно, причиной чего был тяжелый характер моего отца, и при всех неприятностях няня моя оставалась образцом любви и преданности долгу всей нашей [семьи].

Вот чувство долга и воспитала во мне моя незабвенная няня. Долг и труд – вот чему она меня научила. Я не помню, чтобы она когда-нибудь была без дела, без какого бы то ни было занятия. Она научилась читать самоучкой и ежедневно читала молитвы и все, что находила назидательного и полезного. И никогда я не видел, чтобы она читала что-нибудь несерьезное.

После ежедневного трудового дня няня долго и твердо шептала все те молитвы, которые она знала наизусть. С ее молитвенного шепота я и выучил свои первые молитвы, при этом я не мог и представить себе, как можно знать молитвы и не молиться.

Таким образом, моя искренно религиозная няня навсегда излечила меня от страшного порока нашей религиозной жизни – от религиозного лицемерия, которому обучала до 1917 года наша школа министерская и особенно так называемая духовная. Школа нас учила словам молитвы, но не воспитывала в нас молитвенного настроения.

Выучась у няни искренней молитве, я запомнил и весь ее запас догматических познаний. Я уже архиереем говорил неоднократно проповеди, заимствованные из мудрых наставлений моей няни.