Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Деревня Отузы располагалась на юго-восточном побережье Крымского полуострова, в долине, также носившей название Отузы, между Судаком и Феодосией. Ее современное название — Щебетовка (было изменено в 1945 г.). С северо-востока долина ограничена горным массивом Кара-Даг, с юго-запада — горным хребтом Эчки-Даг. Через нее протекает небольшая речка Отузка. Забегая вперед скажем, что эта небольшая, почти незаметная обычно речка доставила участницам экспедиции немало хлопот. Девушки поселились в доме генерала Никандра Александровича Маркса (1861–1921), историка, археолога, палеографа, впоследствии основателя и первого ректора Кубанского государственного университета. «Дом этот выстроен 150 лет тому назад на склоне горы Папас-Тепе, на возвышенном берегу реки Отузы и обсажен кругом рощей пирамидальных тополей и орешников, — писала Н. М. Штауде в своем отчете. И продолжала далее: — В саду разбили лагерь, расставив все инструменты, и приступили к предварительным определениям широты и поправки часов». Помимо этого, Н. А. Штауде писала, что «В конце июля месяца (с 27-го числа ст. ст.) члены экспедиции наблюдали комету Делавана, когда она была еще около φ2 Aurigae»[701]. Для наблюдения затмения было выбрано горное пастбище Чолки, и казалось, все шло благополучно. Однако утром 28 июля 1914 г., точнее, в 9 часов утра разразилась гроза с дождем, который заставил девушек убрать инструменты из лагеря на крытую террасу дома. Но это было только начало. Н. М. Штауде подробно и выразительно описала последовавшую катастрофу: «Вода в реке обыкновенно не достигавшая и 2-х вершков глубины, теперь была по колено, и было несколько трудно бороться с ее сильным течением, переходя в брод на почту. В течение дня несколько раз принимался идти косой дождь, и инструменты были перенесены с террасы в комнаты. Около 7 ч[асов] вечера великолепный тропический ливень, даже не ливень, а целый водопад, белою стеною стоявший между горою Папас-Тепе и нами, заставил нас броситься к окнам. Было еще светло. Молнии беспрерывно пронизывали эту дождевую стену, а оглушительный в первые минуты гром уже не раскатывался и не гремел, а как-то ворчал и гудел кругом, со всех сторон, т[ак] ч[то] между отдельными ударами не было промежутка. Вода хлестала из труб косыми потоками, вверх от каменного крыльца били отраженные от него струи… Казалось, мы были в центре грозовой тучи. Через 2–3 минуты в крышу забарабанил крупный град. Когда через некоторое время мы посмотрели на реку, которая ревела у северной террасы, то увидели, что вода была вровень с берегами, сажени 1 ½ выше обычного. При свете молнии видно было, как ее мутно-коричневые волны повлекли, переворачивая несколько раз вокруг его оси, огромный выкорчеванный куст. Еще несколько секунд — и бурный поток дождевой воды, который тек параллельно реке по нашему берегу, сливается с рекой, вода охватывает смерчом, аршина в 2 вышины, один из столетних тополей на берегу… как будто толчок снизу, дерево подскакивает, кренится и уже несется, как щепка вниз, к морю… Вода прибывает с головокружительной быстротой, тополя валятся один за другим, из всей рощи, отделявшей нас от прежнего поэтического ручейка, осталось только два тополя, и те еле выдерживают напор волн. Берег изменил свои очертания, река подошла совсем близко к террасе, которая мысом в нее вдается. Вот катится огромная мутная волна, она переливается через перила веранды и обдает холодной водой наши ноги, проникнув через нижнюю щель балконной двери, у которой мы стоим и любуемся таким редким зрелищем»[702].