Жизнь, которая не стала моей

– Послушай: смерть мужа изменила тебя навсегда, как меня изменило то, что случилось с братом, – продолжал он, и теперь я прислушалась, потому что эти слова отличались от всех прежних советов, которые мне довелось получить. – Так что нет смысла сравнивать сегодняшний день с прошлым, ведь ты сама стала другим человеком, не той, какой была, пока Патрик был жив. Нужно смотреть вперед и думать о том, чего ты хочешь, а не назад, на то, что было у тебя раньше.

В глазах защипало.

– Откуда такая мудрость?

– Пресловутый метод проб и ошибок, – рассмеялся он. – В основном ошибок.

Мы дошли до 31-й, и разговор оборвался. Эндрю поднял руку, останавливая проезжавшее такси. Оно затормозило, Эндрю неловко обнял меня, стараясь не прижимать, и я села в машину.

– Эндрю! – позвала я уже изнутри.

– Да?

– Я тоже рада, что мы становимся друзьями.

Глава 24

В понедельник утром я вновь проснулась в том мире, где жила с Патриком, и от радости на миг даже перестала дышать. Я очень боялась, что в прошлый свой «визит» все испортила и больше уже сюда не попаду.

Но вот он Патрик, в постели рядом со мной – совершенно реальный, плотный, теплый. Я потянулась к нему, чуть не плача. Он пошевелился и начал просыпаться. Я нырнула к нему под левую руку – мое законное место!

– Доброе утро, Кэтили, – сказал он хриплым спросонья голосом. Прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

– Скажи, что любишь меня, – потребовала я, цепляясь за него, как за спасательный круг.

Патрик рассмеялся и взъерошил мне волосы.

– Люблю тебя, чудачка! – сказал он. Линия его рта смягчилась, от уголков глаз разбежались лучики – двенадцать лет назад этих морщинок еще не было. – Я знал еще прежде, чем увидел тебя…

– …Что ты – моя судьба, – шепотом закончила я. Замерла, вслушиваясь в ровное биение его сердца. Потом спросила: – Как мама?

Он вздохнул.

– Вчера я говорил с ней: похоже, не очень. Химиотерапия здорово ее выматывает. Не знаю, что со мной будет, если мы ее потеряем.

– Мы ее не потеряем! – решительно возразила я. – Она поправится.

И снова меня кольнула вина: той, реальной Джоан я не звонила с того дня, как незваной явился к ней на крыльцо. Поглощенная другими проблемами, я забыла о ней, по сути, предала Патрика. Свяжусь с ней, как только смогу.

Мы перебрались на кухню, Патрик налил мне кофе.

– Скажи мне, Патрик, – я попыталась сформулировать мучащий меня вопрос, – я… я хорошая мать?

Он обернулся ко мне.

– В смысле, вот ты смотришь на меня: ты видишь какие-то проблемы, что-то, что мне следовало делать лучше? – продолжала я, думая о том, как Дэн усомнился в нашей способности быть родителями. – Или все-таки я в основном справляюсь? Помогаю дочке сделать правильный выбор, когда надо? Ханна чувствует себя любимой?

– Ну конечно, милая, – ответил он. – С чего ты вдруг?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Что-то сомнения одолели.

Он нахмурился:

– Кейт, я, кажется, никогда тебе не говорил, но, как только я впервые увидел тебя с Ханной на руках, я сразу понял.

– Понял что?

– Понял, что так и должно быть. Я знал, что в тебе сильно материнское начало, и любил эту черту в тебе – как и миллион других черт. Но как только я увидел ее у тебя на руках, словно бы все стало на места. Вселенная пришла в полную гармонию. Ты создана быть матерью, это как дождь всегда мокрый, трава зеленая, лед – холодный.

– Ты настолько уверен? – улыбнулась я.

– Ты – лучшая из мам, – ответил он.

Наш разговор был прерван появлением Ханны – пижама вся мятая, волосы дыбом.

– Плохой сон приснился, – сказала она, потирая глаза. – Мне снилось, как будто…

Не дав ей закончить, я крепко притянула Ханну к себе. Так была рада ее видеть, так счастлива была побыть ее матерью – пусть хоть несколько минут, – что все остальное в тот миг не имело значения.

– Мамочка, ты меня задушить хочешь? – спросила Ханна, и я выпустила ее – но она уже улыбалась.

– Я так рада быть здесь, с вами, – сказала я.

– Ооооо’кей, – протянула она, делая у виска известный не только глухим знак и подмигивая Патрику, а тот подмигнул ей в ответ, но, едва Хан-на отвернулась, глянул на меня с тревогой.

– Хватит вам надо мной издеваться! – возмутилась я, и они оба расхохотались – небесная музыка!

– Давай, соня, – обратился Патрик к Ханне. – Клади себе в тарелку хлопья, скоро в дорогу.

– Погоди, куда она едет? – спохватилась я: вот и заканчивается коротенькое свидание.

– Какая ты странная, мама! – ответила Ханна прежде, чем это успел сделать Патрик. – Вы же с папой отгул взяли, помнишь? На Кони-Айленд едем, ага!

– Все вместе? – уточнила я с надеждой.

– Ага! – повторила Ханна.

– Ханна рвется туда с тех пор, как посмотрела «Городских девчонок».

– Бриттани Мерфи? – Внезапно мне припомнилось, как я ходила на этот фильм в 2003 году, незадолго до первой годовщины смерти Патрика. Сьюзен решила, что мне это будет на пользу: посмотреть легкую романтическую комедию. Но я рыдала, глядя на чужую историю любви, и сестре пришлось увести меня посреди сеанса.