Жизнь, которая не стала моей

– Кэтили, ты прекрасная мать, – продолжал он, вновь посерьезнев. – Ханне страшно повезло. Ты же это знаешь, правда?

Я задумалась. Да, я знала, что люблю Ханну, и, хотя почти ничего из нашей совместной жизни не помнила, по-видимому, всячески старалась сделать ее счастливой и помочь вырасти хорошим человеком. Значит, где-то во мне таились эти способности и только ждали момента, когда окажутся востребованы.

– Да, – тихо ответила я.

– Точно?

– Точно, – сказала я.

– Хорошо. – Он примолк.

Меня одолевала усталость, комната совсем расплылась. Патрик погладил мои волосы.

– Я знал еще прежде, чем впервые увидел тебя… – донесся издалека его голос.

– …Что ты – моя судьба, – откликнулась я – и соскользнула в сон.

Глава 25

Проснувшись на следующее утро, я уже отчетливо и спокойно сознавала: с Дэном придется разойтись. И объясниться нужно сегодня. Нельзя вечно откладывать, лишая себя шанса на счастливую – на собственную жизнь. Сколько месяцев, а то и лет я прожила, глуша внутренний голос, прислушиваясь к чужим мнениям, коря себя: мол, хватит цепляться за прошлое. Все, настало время заняться собственной судьбой.

«Дороги судьбы». Мне вдруг припомнился этот рассказ О’Генри, мы читали его в школе, в старших классах. Юный поэт, отправившись в Париж, добирается до распутья. Дальше – три варианта сюжета, три разных направления жизни, но, при всем их различии, конец одинаков. Иными словами, дорогу выбирает сам герой, а конец определяет судьба.

Значит ли это, что моя судьба – стать матерью? Может быть, мои сны – одна из дорог на том распутье, дорога, по которой я бы пошла, если бы не потеряла Патрика? И не пора ли мне выбраться на эту дорогу и жить реальной, предназначенной мне жизнью?

Я хотела ребенка. Точно помнила, что мечтала иметь детей тогда, много лет назад, с Патриком. Но после его смерти я словно забыла, кто я и чего хочу. Если у меня не может быть детей от него, нужны ли они мне вообще?

Сон подтвердил: даже после смерти Патрика я хочу быть матерью и могу стать хорошей матерью. Несмотря ни на что. И дело не только в том, что я видела в этих снах: они побудили меня пересмотреть мою жизнь, я словно бы все увидела в новом свете. Я неплохо лажу с Максом и Лео и всеми остальными детьми, кто ходит на мои занятия, – потому что не боюсь быть с ними искренней. А будь у меня ребенок, моя искренность и моя готовность любить умножилась бы десятикратно. Если не стократно.

Это мне показал и Эндрю. Он свел меня с детьми, которым нужен был не просто музыкальный терапевт – им отчаянно недоставало поддержки взрослого. И я узнала цену и себе, и своему материнскому инстинкту. Я всегда умела любить, просто последние двенадцать лет закрыла свое сердце – раз нет у меня больше Патрика. Настало время снова открыть его, впустить в него свет. Как тот поэт. Как О’Генри. Я сама выбираю свой путь и шагаю к предназначенной судьбе.

– Нам нужно поговорить, – объявила я, когда Дэн вернулся в тот вечер с работы.

– Какие мы серьезные, – улыбнулся он, вешая на крючок свои ключи. – Как день прошел?

– Я не ходила на работу, – сказала я. – Мне нужно было кое-что обдумать.

Он упорно отводил глаза – явно догадывался.

– Что именно? – невозмутимо переспросил он.

Я не сразу смогла ответить. Дэн ничего не сделал плохого, неправильного. Это я с самого начала была влюблена в идею начать жизнь заново, а не в мужчину, с которым собиралась эту идею осуществить. Несправедливо по отношению к нему, но нельзя сохранять отношения только ради того, чтобы не создавать проблем.

– Прости, – шепнула я. – Я не смогу.

Он удивился:

– Не сможешь – что?

– Выйти за тебя, – сказала я. – Мне очень, очень жаль. Это звучит банально, Дэн, но дело не в тебе. Дело во мне. Я знаю теперь, какая жизнь мне нужна, Дэн.

Я стянула кольцо с пальца и протянула ему, но он не принял. Лицо его исказилось от боли – не думала я, что он так будет переживать.

– Из-за ребенка? Ты бросаешь меня ради того, о чем несколько месяцев назад и думать не думала?

– Нет, – продолжала я, все так же неловко протягивая ему кольцо. – Дело не только в этом. Во всем. Мы не подходим друг другу, Дэн. Просто я этого не понимала, пока глаза не раскрылись. Прости меня.

Он глянул на меня – холодно, жестко.

– Сама понимаешь: так нечестно. За все время, что мы были вместе, ты ни разу не заговорила о ребенке. А теперь вдруг из-за этого ставишь под вопрос наши отношения?

– Дэн… – начала я, но он словно не слышал.

– Нельзя вот так запросто менять решения, – продолжал он. – Выходит, эти два года – сплошная ложь!

– Я никогда не лгала! – возмутилась я. – Во всяком случае, умышленно. Беда в том, что я была не до конца честна с самой собой.

– Или со мной, – холодно заключил он.

– Прости, – повторила я. – Я не хотела причинить тебе боль.

– Я бы все сделал, чтобы тебе хорошо жилось со мной, Кейт, – сказал он. – Неужели ты этого не понимаешь?

– Но мне нужна другая жизнь, не та, что могла быть с тобой, – сказала я. – Теперь я это поняла.

Он уставился на меня: