Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами

В следующей кухне такого рода, которую мы посетили, сидели женщины. Помещение имело площадь около пятнадцати квадратных футов и находилось в доме, где было десять комнат, часть которых занимала ночлежка. Здесь мы увидели пять женщин, которые сидели вокруг стола; почти все они были молодыми, а одна — более зрелого возраста. Некоторые из них имели приятную внешность почтенных служанок. Они ели хлеб с мясом и пили чай. На столе стояла свеча в небольшом подсвечнике. Они сидели в забавных позах вокруг стола; на некоторых были надеты широкие кринолины. Одна женщина сидела у огня, подняв платье до колен, из-под которого виднелась белая нижняя юбка. Когда мы стояли возле них, они начали хихикать и не могли остановиться. Оглядевшись, мы заметили в дальней части кухни сушилку для посуды и обычный в этих ночлежках великолепный огонь, ярко горевший в очаге. У стены стоял комод с полками. Все эти девушки были проститутками и воровками, но внешне этого не было видно. Очевидно, они были очень веселыми. Рядом с ними сидела старуха, которая внимательно и задумчиво смотрела на нас, размышляя, наверное, над тем, что могло привести нас в этот дом.

Потом мы зашли еще в один жилой дом. Взглянув на лестницу, мы увидели компанию молодых женщин в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет. Над очагом была натянута веревка, на которой висели чулки и рубашки, а на каминном экране сушилась одежда. У огня сидела молодая женщина с убранными под сетку и украшенными волосами в зеленом жакете и полосатой юбке с кринолином. Другая молодая женщина приятной наружности сидела у стола, одетая в хлопчатобумажное платье и полосатый передник; в руке она держала кофейник, а перед ней стояли чашки. У стола сидели несколько симпатичных девушек, опершись подбородками на руки, жизнерадостно улыбались и с любопытством поглядывали на нас. У конца стола стояла в ленивой позе еще одна дама с более грубыми чертами лица и в платье; она ухмылялась, глядя на нас. Еще одна женщина с шалью на голове сидела рядом. Другая — явно скромная — девушка сидела неподалеку и подрезала ногти ножом. На стенах помещения висели красивые разнообразные шляпки, плащи, платья и нижние юбки.

Тем временем вошел пожилой человек небольшого роста, в шляпе и с длинным посохом в руке и стал с любопытством смотреть на нас. На столе рядом с глиняными мисками, чашками и другой посудой лежала колода карт. Некоторые девушки выглядели так, будто недавно они были служанками и работали в приличных местах, а одна была похожа на тихую, скромную продавщицу из магазина. Все они были проститутками, и большинство из них ходят по улицам ночью и обирают пьяных мужчин. По мере того как мы рассматривали более интересных девушек, особенно двоих, мы видели печальные последствия одного неправильного шага, который может направить молодую и легкомысленную девушку на криминальный путь и толкнуть в темную компанию самых распутных и низких людей.

После этого мы отправились в Шортс-Гарденз и зашли там в один дом. В подвальном помещении мы увидели группу мужчин, женщин и детей различных возрастов, которые сидели вокруг столов и у огня. Мужчины и женщины занимались, в основном, сбором хмеля и выглядели здоровыми, трудолюбивыми и спокойными. До недавнего времени в этом помещении имели обыкновение жить воры.

Когда мы вступили на Куин-стрит, мы увидели там трех воров, парнишек лет по четырнадцать, которые стояли посреди улицы, будто высматривая себе добычу. Они были одеты в черные сюртуки, вельветовые и фланелевые брюки и черные шляпы. Проходя по Куин-стрит (это одно из ответвлений Севн-Дайалз), мы дошли до центральной площади Севн-Дайалз. Здесь перед нашими взорами предстала очень оживленная сцена: группы чернорабочих и людей сомнительного характера в темной поношенной одежде околачивались на углах окрестных улиц. Мы также увидели группы пожилых женщин, которые стояли кое-где на углу; большинство из них были одеты в лохмотья и пьяны; сама их внешность являла собой картину самой крайней нищеты. Многочисленные питейные заведения в этом районе пропускали через себя множество народа и были забиты пестрой толпой самых разных людей, начиная от респектабельного торговца и кончая вором и нищим.

Стайки мальчишек и девчонок в диком веселье прыгали и бегали по улице, вставали на голову, болтая ногами в воздухе, и кричали от радости, а полицейский добродушно и спокойно взирал на все это.

Вокруг центральной части Севн-Дайалз располагались булочные с большими освещенными витринами, полки которых были заполнены буханками хлеба, а булочник занят обслуживанием покупателей. В витрине висело большое напечатанное объявление, рекламировавшее «самый лучший пшеничный хлеб за 6 пенсов» за буханку. Аптека была заманчиво украшена красивыми зелеными и лиловыми баночками, но ни один покупатель не зашел в нее за все время, что мы там провели.