Жизнь Мерлина

Женам один плодовитость дает, другой отнимает.

Две фессалийских реки[104] обладают обильною силой:

Выпив воды из одной, чернеет овца, но белеет,

Ежели пьет из другой, а из двух – так становится пестрой.

¹²¹⁰ В Умбрии[105] озеро есть Клитумн; про него повествуют,

Будто огромных быков порой оно порождает.

От Реатинских болот[106] у коней твердеют копыта

Сразу, лишь только скакун по пескам зыбучим помчится.

Озеро есть со смолистой водой в Иудее; не может

¹²¹⁵ Тело в ней утонуть, пока его дух оживляет.

Наоборот, в Индийской земле, в болоте Сигенском[107]

Плавать не может ничто: все на дно уходит мгновенно.

Озеро есть, что Алоэ зовут:[108] ничего в нем не тонет,

Плавает поверху все, будь то даже свинец или камень.

¹²²⁰ Вытолкнув камни наверх, их несут Марсидийские воды.[109]

Стикса поток, что бьет из скалы, убивает испивших:

Страшные свойства его Ахадия[110] вся подтверждает.

Про Идумейский родник[111] говорят, что четырежды цвет свой

Он с течением дней меняет по дивным законам.

¹²²⁵ То в нем мутна вода, то в свои черед зеленеет,

То заалеет, как кровь, то бежит чиста и прекрасна.

Каждый из этих цветов Идумейский поток сохраняет,

Как говорят, из года в год по три месяца ровно.

Озеро есть Роготида: вода в нем становится горькой[112]

¹²³⁰ Трижды за день, и трижды – на вкус приятной и пресной.

Ключ в Эпире[113] таков, что факел, если погаснет,

Вновь разгорается в нем и яркий свет посылает.

Ключ в Гарамантском краю[114] весь день остается студеным,

А по ночам до утра, напротив, кипит и дымится,

¹²³⁵ Так погрузиться в него то жар, то холод мешает.

Много есть еще вод, что текут струею горячей:

Все получают тепло, когда через серу проходят

Или квасцы, ибо в них от огня есть целебная сила.

Этой и многими бог наделяет силами реки,

¹²⁴⁰ Чтобы лечили они и больным возвращали здоровье,

Тем являя для нас, насколько могуча в природе

Благость творца, если он так прекрасно ее устрояет.

Также и этот поток по его промышленью целебен,

Думаю я, и лишь потому принести излеченье

¹²⁴⁵ Мог он, едва из земли пробился новою влагой.

Только недавно она по глухим полостям под землею

Так же текла, как текут подземные многие воды,

Но на пути у нее, быть может, стала преградой

Или скала, иль земли обвалившейся тяжкая глыба,

¹²⁵⁰ Вот почему она вспять, как думаю я, обратилась

И понемногу прошла сквозь почву, создавши источник.

Видел нередко ты сам, как, пробившись, снова уходят

Воды под землю и вновь свои затопляют пещеры».

Так рассуждали они, а меж тем разлетелся повсюду

¹²⁵⁵ Слух, что новый в лесах Калидонских пробился источник

И, чуть испив из него, немедля муж исцелился,

Что обезумел давно и в этих долгие годы

Прожил дебрях лесных, как живут лишь дикие звери.

Вскоре вожди явились туда в окруженье знатнейших,

¹²⁶⁰ Радуясь, что исцелен вещий муж нежданною влагой.

Тотчас его известив о делах государства подробно,

Стали просить, чтобы жезл он принял снова и правил

Вновь народом своим, как всегда, разумно и кротко.

Он им в ответ: «Не того мой, о юноши, возраст взыскует:

¹²⁶⁵ К старости я уж клонюсь, и она так мне тело сковала,

Что от бессилья с трудом через поле могу перейти я.

В гордости, в радости я за долгий век мой довольно

Прожил отрадных дней, когда мне улыбалось обилье

Неисчислимых богатств, сверх меры накопленных мною.

¹²⁷⁰ Дуб узловатый растет в лесу этом, мощный и крепкий,

Но и его до того довела все изъевшая старость,

Что изнутри он истлел, лишенный живительных соков.

Я же видал этот дуб, когда только начал расти он,

Видел и желудь, когда стряхнул его с ветки случайно

¹²⁷⁵ Дятел, сидевший на ней, – а из желудя дуб этот вырос.[115]

…………………………………………………………………

…………………………………………………………………

Значит, я долго живу и меня уж давно отягчает

Старость гнетом своим; вновь занять я престол не желаю.

¹²⁸⁰ В том, что дарит Калидон, где под кровом листвы я останусь,

Больше радости мне, чем во всех самоцветах индийских,

Больше, чем в золоте всем на брегах баснословного Тага,[116]

Чем в сицилийских хлебах или в лозах сладких Мефиды,

¹²⁸⁵ Иль в городах, обнесенных стеной, или в замках высоких,

Или в блеске одежд, что от тирского снадобья рдеют.[117]

Не по душе мне ничто, коль оно из моих Калидонских

Рощ уведет меня прочь: их всего почитаю отрадней,

В них и закончу свой век, довольный травой и плодами:

¹²⁹⁰ Благочестивым постом мою плоть я настолько очищу,

Что без срока смогу наслаждаться вечною жизнью».

Так говорил он; меж тем увидали знатные мужи

Длинный строй журавлей, в поднебесье летевших клином.

Видеть можно не раз, как они, не меняя порядка,

¹²⁹⁵ Над берегами кружат, по отрядам построясь в эфире.

Глядя на них и дивясь, Мерлина друзья попросили

Им объяснить, почему только так эти птицы летают.[118]

Вот что ответил Мерлин: «Как и все остальное, пернатых

Мира зиждитель, создав, наделил особой природой:

¹³⁰⁰ Это узнал я за долгие дни, в лесах обитая.

У журавлей такова их природа, что если по небу

Стаей большой пролетают они, мы видим нередко,

Как очертанье их строй сохраняет иль то, иль другое.