Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В 1920 году промышленность Российской Республики продолжала ухудшаться. Донецкий бассейн главный производительный центр находился в полуразрушенном состоянии и почти что бездействовал, а начавшаяся вскоре война с Польшей потребовала особого снабжения армии всеми необходимыми предметами, и, конечно, нельзя было обращаться к правительству об особом снабжении институтов необходимыми для них аппаратами и химикалиями. Н. М. Федоровский в частной со мной беседе (ранее мне никогда не приходилось встречаться с ним) с благодушным видом задал мне вопрос:

— Что, Владимир Николаевич, Вы, наверное, удивляетесь нашей бестолковщине >и, пожалуй, эта азиатчина Вам представляется ужасной?

Я никогда в своей жизни не любил болтать о вещах, изменить течение которых было выше моих сил; тем более тут, при первом знакомстве с человеком, на котором красовался ярлык коммуниста, вести откровенную беседу у меня совсем не было желания. Я ему вежливо ответил:

— Что делать, мы не в силах изменить исторический ход событий, а теперь надо жить и работать, насколько хватит сил при данных обстоятельствах.

Федоровский вскоре вместе с профессором А. А. Эйхен-вальдом были командированы в Берлин, чтобы образовать особое бюро для связи российской науки и техники с заграницей под названием «Бинт», о котором мне придется говорить впоследствии.

Все дела по Научно-Техническому Отделу сосредоточивались в ее коллегии, председателем которой был М. Я. Ла-пиров-Скобло. Нельзя сказать, чтобы деятельность этого Отдела была продуктивной в течении 1920-1921 годов, хотя он и стал обрастать целым рядом ученых и технических учреждений, которые искали поддержки во всесильном в то время ВСНХ. Но, конечно, в то время, когда еще не окончилась гражданская война и война с Польшей, нельзя было и требовать, чтобы уделялось много внимания развитию науки и техники. В этом отношении весь 1920 и начало 1921 года были самыми тягостными во все время революции.

Здесь будет не безынтересным привести мое участие в заседании президиума ВСНХ весной 1920 года, куда меня вызвали по настоянию JI. Я. Карпова по поводу обсуждения вопроса о коксобензольной промышленности. В то время ВСНХ помещался в доме бывшей Сибирской Гостиницы, в Златоустовском переулке, <и заседание Президиума происходило в небольшом помещении, переполненном приглашенными лицами, которым большей частью приходилось стоять. Председательствовал А. И. Рыков и первыми вопросами на повестку были поставлены: коксобензольные заводы и суперфосфатные

заводы, изготовляющие удобрительные туки. Вероятно, большинству присутствующих лиц было хорошо известно мое участие в развитии коксобензольной промышленности и то значение, которое я придавал этой отрасли индустрии в деле обороны страны. Моя речь о необходимости всеми силами привести эти заводы в полный порядок и наладить производство разрушенное во время гражданской войны, видимо произвело впечатление, как на председателя, который был поставлен во главе обороны Республики, так и на членов Президиума и присутствующих, так как несмотря на возражения и предложение отложить это дело до более благоприятного момента, было постановлено образовать коммисию для обследования этих заводов и для изыскания средств с целью их полного восстановления. Мы увидим ниже, что хотя такое постановление и состоялось, но, через год, мне, как члену президиума ВСНХ, снова пришлось спасать эту промышленность и бороться с невежеством в понимании важнейших задач государственной промышленности.