Жизнь переходит в память. Художник о художниках

Истории с Веркой на этом не заканчиваются. У меня на глазах произошел следующий случай. Мы втроем находились в мастерской Лёвы и громко спорили о «возвышенном» (!). Дверь на входную лестницу при этом оставалась открытой, потому что Юрий ждал опаздывающую Верку. Ее шагов он не услышал и только по грохоту понял, что та пришла и с шумом закрыла за собой дверь. Красный спокойно закончил спор, а затем нажал кнопку звонка своей мастерской, чтобы Верка открыла ему. Но не тут-то было. Юрий стал звонить по телефону — тоже безрезультатно. Тогда он вышел в окно Лёвиной мастерской, тяжело ступая и громыхая ногами по крыше, добрался до своих окон и стал смотреть и стучать в них. Мы с Лёвой острили по поводу происходящего, оценивая смешную сторону дела в полной мере. Не достучавшись и ничего не увидев в окно, все так же громыхая ботинками по железу, Юрий вернулся обратно. Но ядовито настроенный Лёва предусмотрительно закрыл окно. Красный потребовал открыть — Лёва не открывал. Тогда и так разъяренный Красный закричал, что он сейчас вышибет стекло. Лёва хладнокровно заявил: «Вышиби свое!» Взбешенный Красный ударил по стеклу ногой, и оно разлетелось на мелкие кусочки. Юрий спрыгнул с подоконника в мастерскую, и у них с Лёвой завязалась борьба. Я бросился их разнимать, чтобы это не переросло в нечто большее.

Развязка истории оказалась абсолютно прозаическая: Верка спала крепким сном ребенка, который, правда, перед этим выпил немало водки.

Ездил Красный на старом «москвиче» какой-то ранней модели и довел автомобиль до состояния своей квартиры. В нем тоже царил чудовищный беспорядок, тоже стояли на заднем сиденье банки с антифризом, тоже валялись какие-то колеса, запасные диски и разные инструменты. На сиденьях красовались грязные чехлы, а вместо разбитого заднего бокового окна была вставлена фанера. На ней рукой Красного была нарисована парочка довольных пассажиров: мужчина с лихо закрученными усами и женщина с огромными голубыми глазами, длинными густыми ресницами, закрывающими пол-лица, и грудью навыкате. Сам Красный с горящими черными глазами был за рулем, а рядом торжественно восседала Верка, с особым старанием изображавшая важную даму.

В таком виде их и остановил однажды инспектор ГАИ у светофора при въезде на Красноармейскую улицу. Он был искренне поражен состоянием автомобиля, долго любовался разрисованной фанеркой, а потом, забыв о нарушении, за которое остановил машину, провозгласил: «А еще даму везете… Снимайте номера!» Об этом Красный даже не мог подумать, потому что номера надежно приржавели к машине и легче было их спилить, чем открутить. Одним словом, это было невозможно! Тогда гордый джигит Юрий Красный неожиданно вылез из автомобиля, так же неожиданно даже для самого себя подал Верке ручку кренделем, помогая ей выйти, чего ранее никогда не делал, и удалился с красавицей, бросив ошеломленному инспектору фразу: «Я дарю вам этот автомобиль!»

Весь этот период жизни Юрия Красного я помню особенно отчетливо, потому что это было время, предваряющее его отъезд из страны. Значительно позже, за неделю до ухода Юры из жизни, я получил от Верки письмо. Я не успел передать его Красному, но хочу воспроизвести здесь полностью, чтобы тот, кто интересуется судьбой художника, мог яснее почувствовать характер его взаимоотношений с Веркой и понять, как она в течение жизни их переосмыслила.