Жизнь Петра Великого

В следующем месяце в Москве произошло событие, наглядно демонстрирующее, в какой мере царь Петр и весь рутенский люд[1091], несмотря на все торговые связи с протестантами, были привержены древней традиции Вселенской Церкви[1092] чтить священные изображения и искать заступничества святых. Появился один рутенский священник по имени Фома, т. е. Томмазо, который, по неизвестным причинам, начал открыто выступать против почитания святых и имел дерзость разбить топором иконы Девы Марии и св. Алексия[1093] в тот самый день, когда праздновалась память этого святого. Его тотчас схватили окружавшие его люди и отвели к властям: так как он не пожелал внять увещаниям духовенства и доброхотов из числа верующих, которые убеждали его отречься от заблуждений, то специальным указом царя он был приговорен к сожжению заживо как еретик-иконоборец и осквернитель священных обрядов[1094]. Тот, однако, принял смерть с необыкновенной твердостью, до последнего момента продолжая проповедовать свое учение. Этот случай побудил царя призвать церковных прелатов своей империи созвать Всероссийский собор ради искоренения злоупотреблений, проникших в церковный обиход. Собор состоялся в Москве, и епископы обязались придерживаться следующих правил: «1) Не прибегать к мерам церковного наказания, в особенности к отлучению, кроме случаев самой очевидной ереси и публичного нарушения Божьих заповедей. 2) Заставить монахов жить братством и не покидать своих монастырей, не селиться в домах мирян без особого разрешения архиерея, имеющего в виду спасение их душ. 3) Не позволять строить новые церкви без необходимости. 4) Не рукополагать священников для их обогащения, а только ради блага и пользы их паствы. 5) Лично посещать свои епархии по меньшей мере раз в три года, притом не из корысти или тщеславия, а из апостольского рвения о просвещении иереев и избавлении народа от всевозможных заблуждений, чтобы люди почитали священные изображения в соответствии с духом Святой Вселенской Православной Церкви, и поклонялись бы только подлинным мощам. 6) Не вмешиваться в дела и споры гражданской политики»[1095].

Помимо этих установлений, относившихся к области церковной жизни, царь Петр пожелал реформировать и гражданскую жизнь своих подданных, искоренив суеверную традицию оплакивания мертвых. Московиты придерживались обычая проявлять во время погребения своих родственников чрезмерную скорбь, провожая их в последний путь громкими рыданиями и горестными воплями. Петр воспользовался возможностью, которая представилась ему 14 января 1716 года: в этот день в возрасте пятидесяти одного года умерла царица — вдова царя Федора[1096]. Мудрый государь повелел перенести ее тело в церковь крепости с большой пышностью в сопровождении всего клира, но строго запретил неуемные рыдания и повелел, чтобы впредь на похоронах придерживались таких же правил поведения.

Пусть и не до конца еще оправившись от недомогания, заставившего его несколько дней не выходить из дома, царь не мог заставить себя дожидаться конца весны в Петербурге. Шестого февраля он вместе с царицей покинул город[1097] и за шесть дней добрался до Риги[1098], где произвел смотр строительства фортификационных сооружений, а оттуда переехал в Данциг и оставался там до конца апреля[1099] Однако он не терял времени даром. Устроив брак своей племянницы, царевны Екатерины, старшей дочери царя Ивана[1100], с Карлом Леопольдом, герцогом Мекленбургским[1101], царь решил захватить для своего зятя Висмар, важный торговый город, который Густав Адольф[1102] некогда отнял у Мекленбурга, а теперь его со всех сторон блокировали войска Дании и Ганновера. Царь добавил к этим войскам двенадцать тысяч своих солдат, чтобы внести свой вклад в отвоевание этого города. Пока царь отдавал приказы, необходимые для организации этого похода, он получил радостное известие о взятии Каяанибурга [Caianeburg][1103], последнего города, который шведы удерживали в Финляндии.