Жизнь Петра Великого

Совершив это великое дело, которое было так для него важно, Петр Великий со всем двором возвратился в Петербург[1452] и провел там остаток года, а как оказалось, и остаток жизни, не переставая использовать все возможности для улучшения жизни своего народа и искоренения в государстве злоупотреблений и учреждения в нем благих законов, способствующих расцвету навигации и коммерции. Для этой цели он образовал нечто вроде регулярного почтового сообщения между Любеком и Петербургом для удобства сообщения и перемещения людей. В эти последние дни своей жизни царь издал указ, готовившийся им многие годы, принципы которого были сформулированы им давно. Этот указ ограничивал не только количество монастырей и церквей во всей стране, но и их доходы, и численность насельников, искореняя злоупотребления, распространившиеся в них из‐за тщеславия, алчности и безразличия иерархов[1453]. В Восточной Церкви священнослужители всегда неизменно повиновались светским государям во всем, что касается мирских дел, и никогда не обладали никакими льготами или привилегиями, кроме тех, которые они получили по милости государевой. Так и в России, которая неукоснительно исполняет все обряды и следует всем догматам Греческой Церкви, царь без всякого стеснения вмешивался в дела духовенства, а духовенство не чувствовало себя оскорбленным или обиженным из‐за указов своего монарха. Все были убеждены, что он желает лишь блага своему народу. К этой единственной цели были устремлены все его усилия, все его мысли и все заботы. Дни и ночи он работал над тем, чтобы удовлетворить нужды своего народа, пока Небо не пожелало отнять его у России для лучшей жизни.

Хотя царь был без остатка поглощен правительственными делами и военными заботами, всякий раз, возвращаясь в свое отечество, он не упускал случая принять участие в церковных службах, неизменно являя собой образец смирения и благочестия. И вот, по своему обыкновению, он пожелал посетить церковь в день Богоявления Господня в новом, 1725 году, и поприсутствовать на церемонии водосвятия, которая в России происходит с большой торжественностью по завершении утрени на открытом воздухе на берегу какой-нибудь реки, в это время года всегда покрытой льдом[1454]. Жестокий мороз в самый разгар зимы, ночной воздух в городе, построенном на болотах, сильный ветер вызвали у него столь жестокую простуду, что он сразу же после службы слег. К простуде присоединилась свирепая лихорадка, сопровождаемая сильными болями и затрудненным мочеиспусканием. Врачи объявили его состояние безнадежным, да он и сам уже чувствовал, что дни его сочтены: поэтому, обеспокоясь избранием наследника, он призвал к своему смертному одру глав Сената и виднейших представителей сословий, объявив им слабым, но властным голосом, что «он, как полновластный господин своей монархии, повелевал всем своим подданным признать своей августейшей государыней императрицу Екатерину, потому что она, будучи посвящена во все его замыслы, одна только способна продолжить и довести до совершенства предпринятые им полезнейшие преобразования, которые он только начал, но не довел до конца». Сенаторы и все присутствующие склонили головы и, уважая повеление своего государя, смиренно отвечали, что «им подобает лишь повиноваться указаниям своего повелителя, не позволяя себе углубляться в мотивы его решений». Non est nostrum estimare, quem supra ceteros, et quibus de causis extollas. Tibi summum rerum judicium Dii dedere: nobis obsequii gloria relicta est[1455][1456].

Позаботившись таким образом о наследнике престола и передав скипетр своей возлюбленной Екатерине, Петр решил позаботиться также о царевне Анне Петровне, своей старшей дочери от той же Екатерины, повелев, в эти последние мгновения своей жизни, отдать ее в супруги молодому герцогу Голштинскому, который по делам возвышенным и важным стал, с некоторых пор, частым гостем царя[1457] и сумел приобрести его любовь и заручиться его покровительством. Брак был заключен в начале наступавшего июня[1458]. Болезнь между тем все усиливалась и причиняла царю сильнейшие боли, но он переносил их с такой стойкостью и мужеством, которые проявлял во всех происшествиях жизни. Наконец, семнадцатого января по старому стилю и двадцать восьмого — по григорианскому календарю[1459] царь испустил дух на руках императрицы, не отходившей от его одра и укреплявшей его в этих последних испытаниях. Императрица Екатерина была сразу же признана Сенатом, клиром и генералитетом и, прежде чем приступить к управлению государством, устроила погребение своего супруга со всем возможным великолепием, возведя в память о нем прекрасный мавзолей.