Жизнь Петра Великого

Этот маневр еще более усложнил сообщение между Карлом и генералом Левенгауптом. Корпус последнего после тысячи злоключений, неизменно преследуемый генералом Боуром, в конце концов к 27 сентября добрался до берегов Борисфена и, со всей возможной быстротой наведя мосты, за три дня благополучно переправился через реку[789]. Переправился через нее в скором времени и генерал Боур, присоединившись к войскам своего государя. Левенгаупт вскоре оказался в окружении более чем пятидесяти тысяч московитов, которыми командовал сам царь лично. 7 октября состоялась схватка[790], стоившая жизни пятистам московитам. После первого залпа шведов русская пехота обратилась в бегство, однако царь, полагавший, что от исхода этого дня может зависеть судьба его государства, устремился навстречу беглецам и заставил их повернуть обратно. Дабы не допустить подобного в дальнейшем, он поставил в тылу своих войск значительное число калмыков и казаков, дав им строгий приказ «беспощадно рубить саблями всех, кто оставит строй и обратится в бегство, не взирая на лица, пусть даже это будет он сам, если поддастся таковому малодушию». Этот приказ стоил некоторым жизни, но заставил других собраться с духом и вопреки самим себе храбро сражаться: так ему удалось заставить солдат сомкнуть ряды и вспомнить о долге. Генерал Левенгаупт, избегая сражения, продолжал свой путь к Пропойску [Propoisco][791], но царь упорно преследовал его, желая навязать бой. Левенгаупт, обратившись ему навстречу, приготовился дать отпор, выдвинув вперед два батальона, чтобы не позволить московитам переправиться через болото, разделявшее их войска. Царь приказал князю Меншикову, чтобы тот велел спешиться одному драгунскому полку и атаковать эти два батальона. Обе стороны открыли огонь, но московиты, воодушевляемые своим государем, который к тому же еще послал им на помощь четыре батальона своей гвардии, с такой силой обрушились на два шведских батальона, что больше половины их осталось на поле боя. Левенгаупт понял, что его авангард полностью разгромлен, и в боевом строю атаковал московитов, чтобы их остановить их. Битва возобновилась с новой силой с обеих сторон. Царь бесстрашно появлялся в самых опасных местах, собственным примером воодушевляя офицеров и солдат. Бой продолжался до самого вечера, пока сражающиеся не перестали различать друг друга из‐за темноты. Царь под страхом смерти запретил своим солдатам рассредоточиваться по полю боя, чтобы грабить мертвых, и они всю ночь простояли на страже, следя за врагом. Между тем к его шатру стали сносить трофеи, захваченные в тот день: сорок пять знамен, десять штандартов и шестнадцать пушек, захваченных у шведов. На рассвете московиты заметили во вражеском лагере сильный пожар вблизи от обоза. Царь, построив свои войска в боевые порядки, направил их к этому месту, надеясь застать там неприятеля и вступить с ним в бой, как накануне. Выяснилось, однако, что это была военная хитрость Левенгаупта, которую тот применил, чтобы скрыть отступление: он оставил даже раненых и бросил весь обоз. Петру достались семь тысяч телег с провиантом, предназначенных для остро в нем нуждавшейся армии Карла. Царь не хотел позволить врагу даже отступить непотревоженным: он приказал генералу Пфлугу преследовать отступающих тремя тысячами гренадеров и таким же количеством драгун. Отряд Пфлуга не прошел и полутора часов, как наткнулся в лесу на остатки корпуса Левенгаупта: русские яростно обрушились на шведов и гнали их до самого Пропойска, где партия беглецов численностью в три тысячи человек окопалась на одном церковном кладбище. Генерал Пфлуг попытался незамедлительно выгнать их оттуда, но, когда некоторые офицеры подали знак о готовности капитулировать, он отправил к ним лейтенанта-полковника[792] с шестью гренадерами, чтобы принять капитуляцию. Однако вышло так, что большая часть шведов, упившись водкой, не пожелала слушать своих офицеров, а некоторые даже имели дерзость стрелять в гренадеров и двоих убили. Лейтенант-полковник, видя подобное поведение, вернулся в расположение своего генерала, который принял решение больше не щадить наглецов. Он приказал своим солдатам ворваться на кладбище и убить всех, кто попадется под им руку. Во время этой резни часть шведских солдат бежала к реке Сож [Sossa][793]. Генерал Миних [Munich][794], гнавшийся за ними по пятам, заметил графа Левенгаупта, пересекавшего реку вплавь вместе с передовыми отрядами своих солдат. Миних переправился через реку и сам со своим отрядом, однако, увидев, как офицеры умоляют его о милосердии, решил взять их в плен, порубив солдат: тем временем Левенгаупт получил возможность спастись с четырьмя тысячами уцелевших людей. Миних присоединился к генералу Пфлугу: они привели в лагерь шведских офицеров и принесли туда свои трофеи. Сам царь сообщил новость об этой победе фельдмаршалу Шереметеву, с особенной радостью подчеркнув, что «шестнадцать тысяч шведов были побеждены двадцатью тысячами московитов»[795], потому что только такое их количество приняло участие в этом памятном деле[796]. Повелев всем своим солдатам вознести подобающие хвалы Всевышнему и отдав необходимые распоряжения, чтобы восстановить порядок в войсках, царь приказал им расположиться на отдых.