Жизнь Петра Великого

Генерал Левенгаупт, спеша известить своего короля о произошедшем, послал к нему разными путями шведского офицера[797] и польского шляхтича: но оба они, попав в руки московитов, не смогли доставить послание. Однако дурные новости, обыкновенно на крыльях летающие, достигли его другими путями. Королю Карлу ничего не оставалось, кроме как ускорить свой путь на Украину, чтобы объединиться с Иваном Мазепой. Последний происходил из одной из лучших казацких семей: с малых лет он изучал в Польше в иезуитской школе науки и искусства, благодаря чему избавился от налета казацкого варварства и пользовался неизменным уважением у своего народа. От природы он был наделен благородной душой, тонким и проницательным умом. Царь, оценив его таланты, осыпал его почестями и продвигал по службе, в конце концов поставив атаманом[798], т. е. генерал-губернатором казаков, его вассалов. Мазепа, уже не ожидая новых милостей от своего благодетеля, задумал сбросить владычество московитов и узурпировать суверенную власть над Украиной, по обычаю людей, сверх меры тщеславных: cum jam nihil reliquum est, quod cupiant[799][800]. Очарованный славой подвигов короля Карла, он задумал воспользоваться им для своих целей. Дабы привлечь на свою сторону весь народ, и прежде всего войско числом в тридцать тысяч состоявших под его командованием казаков, он начал вразумлять офицерам, «сколь тяжела их рабская доля под властью московитских наместников, которые нарушают их привилегии и разоряют их земли непосильными поборами, и сколь сладка, напротив, свободная доля народов, живущих по собственным законам и не зависящих от иностранных государей». Он внушил им, «что король Швеции как будто послан был Небом ради освобождения». Стараясь придать своему мятежу видимость справедливости, он предложил своим товарищам отправить к царю посланца, который от имени всего края должен был заявить протест против злоупотреблений наместников, присылаемых царем им из числа придворных. Предложение было единогласно принято, и это опасное поручение было возложено на некоего Войнаровского [Voinarofschi][801], племянника Мазепы[802]. Царь, впрочем, уже начинал догадываться об изменнических замыслах атамана. Были перехвачены несколько его писем, и стало известно, что Быстрицкий [Bisnischi][803], любимец Мазепы, навещал короля Швеции. В других обстоятельствах Петру было бы достаточно одних этих косвенных доказательств, чтобы арестовать изменника и наказать его за предательство, однако при сложившемся тогда положении вещей он счел за лучшее повременить и ограничился тем, что поручил армии Меншикова понаблюдать за казаками. Но когда царь узнал о приезде Войнаровского и о его поручении, он не мог больше сдерживать свой гнев и, вместо того чтобы выслушать посланца Мазепы, приказал бросить его в тюрьму, из которой, впрочем, ему посчастливилось незаметно сбежать[804]. Мазепа, узнав об исходе миссии племянника, более не сомневался в том, что его измена раскрыта, и поэтому во избежание кары со стороны своего государя поспешил присоединиться к королю Карлу. Под предлогом атаки на шведский корпус он переправился на другой берег реки и там раскрыл перед солдатами свой замысел, который раньше сообщал только офицерам. Казаки пришли в ужас от предложения устроить мятеж и стали решительно протестовать: были среди них и такие, кто предлагал арестовать Мазепу и выдать его царю. Таким образом, ему удалось привести с собой в лагерь шведов только две тысячи казаков, оставшихся ему верными, в то время как другие почти в полном составе присоединились к армии князя Меншикова. Нашлись, однако, два полковника, которых внезапно обуял дух мятежа, и они с отрядом в чуть более чем две тысячи казаков напали на город Батурин [Baturino], чтобы передать его в руки короля Швеции. Меншиков, получив предупреждение о намерениях этих негодяев, поспешил взять этот город в осаду, прежде чем шведы смогли подоспеть на помощь и, воспользовавшись разногласиями, царившими среди казаков, вошел в город[805]. Перебив всех мятежников, он приказал колесовать обоих полковников[806], зачинщиков бунта, и отдал на разграбление этот несчастный город, где обнаружил сотню вполне исправных пушек. Такое же бедствие постигло и некоторые городки в окрестностях, которые подозревались в поддержке Мазепы и которые могли оказать помощь королю Швеции. Так удача, сопутствовавшая царю Петру, вернее же — благоразумные его действия позволили менее чем за месяц разрушить два важнейших замысла неприятеля: соединение его армии как с корпусом Левенгаупта, так и с казаками Мазепы. А ведь еще два месяца назад король Карл тешил себя надеждой на исполнение этих планов: если бы это ему удалось, бог знает, что сталось бы с Российской империей.