Жизнь под кайфом. Откровенная автобиография

Глава 17 «Служу тайскому ребцентру!»

Вернемся снова в мой родной и любимый ребцентр на Самуи, который подарил мне трезвость. Немаловажный момент во время реабилитации – это лечение трудотерапией, и пусть мы не кололи дрова и не рубили пальмы, у нас все же был плотный график дежурств. Отмыть довольно-таки старый тайский дом было непросто. Раз в неделю я вооружалась огромной тряпкой и ползала с ней в руках на коленках – швабре я не доверяла, поэтому мыла пол по старинке – отдраивала его руками.

Помню, ужасно смешной случай произошел с жирной грязной кастрюлей из-под куриного супа. В мои обязанности входило помыть ее, но было уже очень поздно, часов одиннадцать вечера, когда очередь, наконец, дошла до нее. Вода была едва теплая, поэтому жир отмыть было крайне сложно. Я слила остатки супа в целлофановый пакет, вода из тайского крана шла уже холодная, а мне предстояло отмыть кастрюлю с чистящим порошком. Сил моих больше не было этим заниматься, я безумно устала за день, так как ходила на все группы, писала аналитические работы, ездила с ребятами на спортивные занятия, и при виде этой жирной грязной кастрюли я чуть не расплакалась! Тогда я украдкой утащила ее в женскую спальню и спрятала под кровать. Наутро возмущенные соседки жаловались, что плохо спали, так как запах прокисшей тухлятины из кастрюли преследовал их всю ночь…

Еще один смешной случай произошел, когда к нам привезли новенького. Наркоман-метадонщик Миран был родом с Кавказа. Его родители – удивительно приятные интеллигентные люди – владели крупной торговой сетью. Я познакомилась с ними пару месяцев спустя, когда они прилетали проведать Мирана, а его мама даже подарила мне огромную черно-розовую шляпу «Armani» первой линии стоимостью триста евро. Я чуть не сошла с ума от такого счастья, проносила ее все оставшиеся месяцы. Шляпа до сих пор со мной, лежит в шкафу, и я часто беру ее в заграничные поездки.

Миран, их единственный сын, пробовал все виды наркотиков, но любимым стал метадон – сильнейший лекарственный аналог героина. Во многих странах, в которых для наркоманов существует метадоновая терапия, вместо наркотиков зависимым официально выписывают этот препарат. В России метадон запрещен, и мы гордимся тем, что Россия – практически единственная страна в мире, где наркотическую зависимость заменяют «полной чистотой», а не выдают на замену препарат, который превращает человека в инвалида.

Миран получил прекрасное образование в Англии в финансовом колледже, ему было двадцать четыре года, и для него любимые родители были готовы открыть весь мир. Он поехал на отдых в Арабские Эмираты, и там на тусовке его угостили всеми доступными видами дорогого кайфа. Зависимым он стал крайне быстро: во-первых, запойно пил алкоголь, по несколько дней подряд, а во-вторых, кололся чистейшим метадоном. Когда это дошло до родителей, мать чуть с ума не сошла от горя. Его отвезли на целый год выздоравливать в наш элитный реабилитационный центр.

Миран и я считались самыми тяжелыми пациентами в центре. Миран воровал в магазинах. По вечерам нас отвозили в ближайший супермаркет. Причем родители регулярно присылали ему деньги, но они хранились в сейфе, на руки нам их, конечно же, не выдавали, сопровождающий консультант сам расплачивался за нас на кассе. Мирану это не нравилось. Он хотел именно воровать всякие тайские мелочи и ерунду, как настоящий «нарик». Украсть ведь для любого наркомана – дело привычное.

Миран сначала слегка приударял за мной и даже делал подарки на свой манер. Нет, это был не робкий букет из полевых тайских цветов. Он приносил мне завернутые в бумажку две таблетки феназепама, которые ему удавалось выклянчить у консультанта Андрея, а в нашем реабилитационном центре такие поступки считались доказательством самых пылких чувств.

После метадона у Мирана была страшнейшая ломка. Его шатало из стороны в сторону, тошнило, он был весь зеленый, и ходил, держась рукой за стену. Выдержав примерно пять дней таких мучений, Миран поздно ночью, когда все спали, выдавил стеклянную дверь в комнате, где находился сейф с паспортами, документами и деньгами. Сделал он это так аккуратно, что никто не проснулся. Потом он на плечах вытащил тяжелейший сейф из подвала и унес его в джунгли. Там он попытался его взломать, но тщетно. Тяга по наркотику придавала ему сил и несла неизвестно куда. Он отобрал или выпросил у местного тайца байк, погрузил на него сейф и так целый день катался по острову. Вечером его забрала местная полиция, и нашим ребятам пришлось заплатить крупный залог, чтобы его выпустили.

Во всю эту историю сложно поверить, но она действительно была! Помню, как о произошедшем сообщили родителям Мирана, и через несколько дней прилетел его взбешенный отец… Уж не знаю, какое он внушение сделал сыну, но из комнаты Миран вышел тихий и пришибленный, а со следующего дня стал ходить на все наши группы и раз в неделю дежурить по кухне.