Жизнь после тебя (СИ)

Гермиона утёрла лицо тыльной стороной ладони и яростно посмотрела на него. Выхватив палочку, она наставила её на Люциуса. По его лицу прокатилась волна раздражения.

— Что, может быть поразите безоружного человека непростительным? Давайте посмотрим, насколько низко вы ещё можете пасть? И знаете, — добавил он. — В конце концов, вам нечего стыдиться! Я вообще не понимаю, почему вы так переживаете из-за всего этого! К моменту, когда я встретил вас с Крамом на пляже, вы уже не состояли с Северусом в отношениях, так что искренне не понимаю, вашего негодования.

— Как вы посмели вмешиваться в нашу жизнь? Кто дал вам такое право? — она пропустила его слова мимо ушей. — Северус ваш друг, в конце концов! Могли бы…

— Мог бы что? Ради дружбы сохранить ваш постыдный секрет? Продолжать слушать сомнения Северуса о том, правильно ли он поступил, разорвав с вами отношения и прочую чушь о вашей праведности и благодетели? — он снова приблизился к ней, и кончик её волшебной палочки уткнулся ему в грудь.

— Я не могу вас видеть! — дрожащими губами прошептала она, опуская руку.

— Ну, сожалею, что-то мне подсказывает, что нам теперь придётся видеться часто. Думаю, что ваш отъезд сегодня не состоится. Какой смысл покидать родное болото, если в министерстве о вашем проекте теперь навряд ли скоро вспомнят? Уж я-то позабочусь…

Гермиона попятилась к двери и в следующую секунду пулей выскочила из кабинета Люциуса. Ворвавшись в свою комнату, она яростно закричала. Её кулаки обрушились на ни в чём не повинную стену, круша всё, что попадалось им на пути. Выбившись из сил, она рухнула на кровать и зарыдала.

========== Глава 4. Доброй ночи, мистер Малфой ==========

Чувство стыда затопило сознание Гермионы. После разговора с Люциусом, она хотела отправиться в подземелья и поговорить обо всём с Северусом, но не смогла себе этого позволить. Гермионе становилось тошно всякий раз, стоило ей только подумать о том, что Северус уже давно знал о ней и Викторе. Весь день она провалялась в своей кровати, заливаясь слезами и вспоминая о том, как вела себя два дня назад, безуспешно пытаясь вызвать в сердце Северуса былые теплые чувства, как хотела, заглядывая в его глаза, увидеть, что он всё ещё любил её. Теперь она знала, какой жалкой и отвратительной, должно быть, казалась ему. Он, наверное, презирал её! Как он мог любить её, после этого?

Гермионе подумалось, что лучшим для неё теперь было немедленно покинуть Хогвартс и больше никогда не возвращаться сюда, но осознание, что в Лондоне её уже не ждало ничего кроме собственных терзаний, испугало её. На этот проклятый проект для министерства она возлагала слишком много надежд, и в один момент все они рухнули. Чёртов Малфой! Гермиону начинало трясти мелкой дрожью при одной только мысли об этом ужасном человеке. Ненависть расползалась по её жилам, заполняя собой каждый уголок тела. Гермиона ужаснулась: кажется, она ещё никого и никогда не ненавидела так сильно как этого самодовольного, мерзкого… Ей не хватало слов, чтобы подобрать Люциусу точного определения.

К вечеру, когда ученики уже разбрелись по своим комнатам, а в глазах Гермионы не осталось слёз, она всё-таки решила, что ей необходимо спуститься в подземелья. Разум постепенно возобладал над чувствами, и она поняла, что рано или поздно, но ей придётся поговорить с Северусом. «Так пусть это случится сегодня», — подумала Гермиона. Продлевать свои мученья на больший срок она была не намерена, поэтому через некоторое время Гермиона уже приближалась к личным покоям Северуса. Дверь в его кабинет оказалась приоткрыта и из него раздавались мужские голоса. Стараясь вести себя как можно тише, Гермиона осторожно заглянула в щель, из которой в коридор сочился мягкий жёлтый свет.

Северус стоял у полок с зельями и рассматривал там что-то с задумчивостью. В другом конце кабинета в кресле развалился Малфой. Гермиона сжала кулаки и втянула ноздрями воздух, стараясь успокоить себя, но следующая фраза произнесённая Люциусом едва ли поспособствовала этому:

— И что ты в ней нашёл? Истеричная гриффиндорка. Видел бы ты, в какое бешенство она пришла, узнав, что я всё знаю.

— Ничего другого я от тебя не ожидал, — произнёс Снейп.

— Что это ты имеешь в виду?

— Зачем ты сказал ей о том, что всё знаешь? Она же наверняка сразу поняла, что и я осведомлён, — Северус прошествовал по комнате. Гермиона отпрянула в сторону, но Снейп только извлёк из шкафа бутылку с огневиски.

— Перестань, — Люциус запрокинул голову назад. — Не могу смотреть на то, как ты беспокоишься о женщине, которая развлекается за твоей спиной без зазрения совести. А потом приезжает и ведёт себя, как ни в чём не бывало, желая снискать твоё расположение.

— Послушай, Люциус, я дал ей свободу. Она не моя собственность! В конце концов, я только рад, что она отвлеклась. В её возрасте и положено развлекаться, а не сидеть подле меня, ожидая пока мне понадобится очередная доза.

— Я только не понимаю, почему ты продолжаешь так печься о её судьбе. Тем более теперь!

— Тебе не понять. Ты всегда относился к женщинам потребительски, уж прости.