Жизнь после тебя (СИ)

Гермиона вздрогнула всем телом, когда дверь в её лабораторию тихонько отворилась. С момента, когда Люциус покинул её, прошло уже три часа, а она всё ещё не могла прийти в себя. Работа у неё после его ухода не клеилась, поэтому Гермиона сидела за столом и просматривала данные, полученные ею за последний месяц. Когда же дверной замок снова щёлкнул, всё внутри у неё будто бы оцепенело от ужаса, но, вопреки опасениям, в лабораторию вошёл Джастин.

— Я не помешал? — робко улыбаясь, спросил он. Выражение лица его быстро сменилось беспокойством. — Что-то случилось, Гермиона?

— Ничего, Джастин. Ничего, — ответила она.

— Но ты расстроена, — он сел на соседний стул. От него повеяло теплом и участием. Гермионе захотелось уткнуться ему в плечо и поплакать.

— Просто слишком много работы в последнее время. Я, знаешь, просматриваю данные, которые получила за этот месяц, и у меня тут кое-что не выходит. Не выходит! — зачем-то повторила она.

Джастин несмело обнял её и она без сил опустила свою голову ему на руку.

— Ты просто устала. Давай-ка пойдём проветримся, — предложил он, и Гермиона повиновалась ему.

Покинув министерство, они направились в парк. Джастин посадил Гермиону на скамейку и через несколько минут вручил ей горячий контейнер с китайской лапшой.

— Не знал, какую ты любишь, так что взял на свой вкус. И ещё чай, — проговорил он, демонстрируя пару бумажных стаканчиков, закрытых пластмассовыми крышками.

Гермионе показалось, что её сердце вот-вот разорвётся от благодарности к Джастину. Погрузив деревянные палочки в дымящуюся лапшу, она ощутила, как горячий пар приятно обволакивает её заледеневшие на морозе пальцы.

— Не знаю, что бы я без тебя делала, — проговорила Гермиона, с трудом сдерживая слёзы.

— Всегда, пожалуйста, — улыбнулся Джастин, присаживаясь рядом. — Мы же друзья.

***

Вопреки здравому смыслу Гермиона не боялась Люциуса. Гермиона Грейнджер была отнюдь не из тех, кто боится таких жалких, недостойных, изворотливых слизняков. Поэтому, как только она оправилась от обуявшего её в то утро ужаса, первым же делом обзавелась карманным электрошокером и газовым баллончиком с перцем, которые собиралась отныне всегда носить с собой.

Гермиона понимала, что Люциус был куда более опытным и искусным магом, чем она, а потому надеяться лишь на хорошее оглушающее заклинание с её стороны было бы глупо, что нельзя было сказать о проверенных маггловских методах самозащиты. Гермиона надеялась, что пара хороших разрядов электричества, навсегда отобьют у него всякий пыл прикасаться к ней. В крайнем случае, Гермиона готова была отправиться с жалобой к Кингсли Брустверу. Отчего недавнее её знакомство с дочерью министра, Эостерой, внезапно показалось Гермионе как никогда удачным.

С новыми знакомыми Гермиона вообще решила наладить отношения, как можно лучше. Несмотря на то, что она никогда не отличалась корыстным складом характера и не умела дружить из выгоды, в настоящее время мысль расположить к себе наследников влиятельных чистокровных семейств, коими являлись Фоули, Брустверы и Трэверсы, не казалась ей столь уж отвратительной. В конце концов, это были не какие-нибудь Буллстроуды или Нотты.

Фоули, во время войны, хотя и старались занимать некую нейтральную позицию, всеми возможными способами избегая открытой конфронтации с Пожирателями, всё же никогда не были замечены в поддержке Волдеморта или его приспешников. Именно поэтому Гермиона с радостью принимала все их приглашения, и теперь, почти каждый вечер после работы спешила в «Королевский Дракон» или какое-либо другое модное заведение Лондона на очередную дружескую встречу. Очень скоро она стала своей в этой, всё же, далеко не близкой ей по духу компании. Исключением, конечно же, являлись Скамандеры и Джастин, к которым Гермиона испытывала вполне искренние дружеские чувства, но к середине декабря Луна с Рольфом покинули Британию, а Джастин, из-за работы и, что было более вероятно, своего небольшого жалования, не мог часто посещать их встречи.

Что же касалось Гермионы, финансовая сторона больше не была для неё проблемой. Количество денег, выделенных министерством на её проект, оказалось значительно большим, чем она предполагала вначале, и зарплату она получала гораздо более высокую, чем другие служащие. Такое положение вещей позволило ей, живя в Лондоне, не просто не урезать своих потребностей, которые вообще-то всегда были весьма скромны, но утроить расходы и сорить деньгами не только на развлечения, но и на новую более дорогую одежду, которой, в связи с её частыми выходами в свет требовалось теперь много. Бывали дни, когда она незаметно оплачивала счёт в ресторане или клубе прежде, чем это делал Джастин, говоря ему при этом, что Салливан или Юстас любезно расплатились за всех. Джастин всякий раз смущённо бормотал, что обязательно восполнит Фоули их затраты, но Гермиона знала, что его жалование не позволит ему впоследствии даже заикнуться об этом с братьями.