«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 212Тамошний мэтр Бенедикт Лившиц совсем завял при мне. Должно быть, люто мне завидовал, но вида не подавал. – Поэт Бенедикт Константинович Лившиц (1886–1938) был близким другом Мандельштама и пропагандистом его творчества. Их отношения, по воспоминаниям самого Лившица, носили “черты товарищества по оружию” (208, с. 516). Впрочем, в статье как раз 1919 г. Лившиц высказался о поэзии Мандельштама не слишком благожелательно: “Все творчество Мандельштама, построенное почти исключительно на эффекте разностного восприятия известной звуковой его величины (отдельного слова или целого предложения), рассчитано <…> на весьма узкий круг лиц, способных принять игру ощущений, предлагаемую им, этим безусловно интересным, но упадочным поэтом” (207, с. 45).

С. 213…Но я боюсь, что раньше всех умрет… – И на глаза спадающая челка. – Цитируются финальные строки стихотворения Мандельштама 1913 г., обращенного к Г. Иванову:

От легкой жизни мы сошли с ума.
С утра вино, а вечером похмелье.
Как удержать напрасное веселье,
Румянец твой, о пьяная чума?

В пожатьи рук мучительный обряд,

На улицах ночные поцелуи,
Когда речные тяжелеют струи,
И фонари как факелы горят.

Мы смерти ждем, как сказочного волка,

Но я боюсь, что раньше всех умрет
Тот, у кого тревожно-красный рот
И на глаза спадающая челка.

(226, т. 1, с. 27)

С. 213Неужели же я настоящий, / И действительно смерть придет? – С небольшой неточностью цитируется стихотворение Мандельштама 1911 г. (его текст см. на с. 592).

С. 214…униженного и оскорбленного. – Отсылка к названию романа Достоевского “Униженные и оскорбленные” (1861).

С. 214…Так близко подходит чудесное / К покосившимся грязным домам. – С неточностями цитируются строки из стихотворения Ахматовой 1921 г.:

Все расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано, —
Отчего же нам стало светло?

Днем дыханьями веет вишневыми

Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес.

И так близко подходит чудесное

К развалившимся грязным домам,
Никому, никому неизвестное,
Но от века желанное нам.

(23, с. 196)

С. 215В один из таких моих особенно “вдохновенных” дней, когда вечером предстояло собрание “Цеха”… — О втором “Цехе поэтов”. Первое собрание возобновленного Цеха состоялось 2 февраля 1921 г. (212, с. 21).

С. 215В вестибюле Дома литераторов меня встретил Ирецкий. – Виктор Яковлевич Ирецкий (1882–1936) был секретарем правления Петроградского отдела Всероссийского профессионального союза писателей, а также членом хозяйственного комитета и заведующим библиотекой петроградского Дома литераторов.

С. 217Костюмированный бал в Доме искусств в январе 1921 года – “гвоздь петербургского зимнего сезона”, как его насмешливо называют. – Речь идет о маскараде, 11 января 1921 г. состоявшемся не в ДИСКе, а в помещении школы ритмического танца Л.С. Ауэра (ул. Миллионная, д. 11). Сравните с ворчанием в устных воспоминаниях И.И. Бернштейна: “у Одоевцевой” “вранье, что это был маскарад в Доме Искусств. В Доме Искусств никакого маскарада не было” (290, с. 131).

Маскарад в школе ритмического танца описан в мемуарах Н. Павлович:

“И Блок, и писатели, жившие в Доме искусств, получили туда приглашения, и мы с Александром Александровичем уговорились, что он зайдет за мной. Собрались туда и Рождественский, Пяст, Мандельштам. <…>