«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

Кольцо существованья тесно:
Как все пути приводят в Рим,
Так нам заранее известно,
Что всё мы рабски повторим.

И мне, как всем, всё тот же жребий

Мерещится в грядущей мгле:
Опять – любить Ее на небе
И изменить ей на земле.

(55, т. 3, с. 78)

Эти же строки цитируются в книге К. Мочульского о Блоке (246, с. 258).

С. 248Христос сказал: “Люби ближнего, как самого себя”. – “Возлюби ближнего твоего, как самого себя” (Мф. 22:39).

С. 248–249Даже в своей жизни Блок… – …удалось романтику Шлегелю. – Каролина Шеллинг (Caroline Schelling, урожд. Michaelis, в первом браке Böhmer, во втором – Schlegel, в третьем – Schelling; 1763–1809) была одной из центральных фигур в кругу йенских романтиков. Как и большинство читателей его времени, сведения о Каролине Шеллинг Гумилев, скорее всего, почерпнул из седьмого тома “Истории новой философии” Куно Фишера (“Шеллинг, его жизнь, сочинения и учение”), в котором ей посвящена глава пятая книги первой. Сравните о Фридрихе Шлегеле, его брате, крупнейшем теоретике немецкого романтизма Августе Вильгельме Шлегеле (August Wilhelm von Schlegel; 1767–1845) и тогдашней жене Августа Вильгельма Каролине в этой главе: “Еще немного и его страстное поклонение этой женщине перешло бы за границы верности к брату, но он сдержал себя и видел в этом свою добродетель. Ее влияние на него было продолжительным. В своем позднейшем романе, изображающем любовь, в «Люцинде», он, как справедливо предполагает Гайм, имел в виду Каролину, описывая подругу, «которая была единственною и впервые попала в центр его духа», «у нее явился избранник и она отдалась ему; ее друг также был его другом и вел жизнь, достойную ее любви»” (381, с. 68–69).

О Каролине Шеллинг смотрите также в приведенном выше фрагменте из книги К. Чуковского о Блоке (с. 646). О взаимоотношениях Блока, Андрея Белого и Любови Дмитриевны Блок см. в нашем комментарии далее.

С. 249Милый друг, мы с тобой старики… – Из стихотворения Блока 1913 г.:

Мы забыты, одни на земле.
Посидим же тихонько в тепле.

В этом комнатном, теплом углу

Поглядим на октябрьскую мглу.

За окном, как тогда, огоньки.

Милый друг, мы с тобой старики.

Всё, что было и бурь и невзгод,

Позади. Что ж ты смотришь вперед?

Смотришь, точно ты хочешь прочесть

Там какую-то новую весть?

Точно ангела бурного ждешь?

Всё прошло. Ничего не вернешь.

Только стены, да книги, да дни.

Милый друг мой, привычны они.

Ничего я не жду, не ропщу,

Ни о чем, что прошло, не грущу.

Только, вот, принялась ты опять

Светлый бисер на нитки низать,

Как когда-то, ты помнишь тогда…

О, какие то были года!

Но, когда ты моложе была,

И шелка ты поярче брала,

И ходила рука побыстрей…

Так возьми ж и теперь попестрей,

Чтобы шелк, что вдеваешь в иглу,

Побеждал пестротой эту мглу.

(55, т. 3, с. 282–283)

Эта строка цитируется и в книге К. Мочульского (246, с. 380).

С. 249Пробудился – тридцать лет, / Хвать-похвать, а сердца нет. – Цитируется стихотворение Блока 1913 г.:

Всё свершилось по писаньям:
Остудился юный пыл,
И конец очарованьям
Постепенно наступил.
Долго, жалобно болела,
Тело тихо холодело,
Пробудился: тридцать лет.
Хвать-похвать, – а сердца нет.

Был в чаду, не чуя чада,

Утешался мукой ада,
Перечислил все слова,
Но – болела голова…
Сердце – крашеный мертвец.
И, когда настал конец,
Он нашел весьма банальной
Смерть души своей печальной.

(55, т. 3, с. 48–49)

Эти строки (только без ошибки) цитируются и в книге Мочульского о Блоке (246, с. 362).

С. 249…Жизнь отшумела и прошла… – С ошибкой цитируется строка из стихотворения Блока 1909 г.: