Читаем «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» полностью

«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

Ирина Владимировна Одоевцева , Олег Андершанович Лекманов

О да, любовь вольна, как птица,Да, всё равно – я твой!Да, всё равно мне будет снитьсяТвой стан, твой огневой!Да, в хищной силе рук прекрасных,В очах, где грусть измен,Весь бред моих страстей напрасных,Моих ночей, Кармен!Я буду петь тебя, я небуТвой голос передам!Как иерей, свершу я требуЗа твой огонь – звездам!Ты встанешь бурною волноюВ реке моих стихов,И я с руки моей не смою,Кармен, твоих духов…И в тихий час ночной, как пламя,Сверкнувшее на миг,Блеснет мне белыми зубамиТвой неотступный лик.Да, я томлюсь надеждой сладкой,Что ты, в чужой стране,Что ты, когда-нибудь, украдкойПомыслишь обо мне…За бурей жизни, за тревогой,За грустью всех измен, —Пусть эта мысль предстанет строгой,Простой и белой, как дорога,Как дальний путь, Кармен!

(55, т. 3, с. 237–238)

С. 261После обеда мне еще предстоит идти на собрание… – …в доме Мурузи на Литейном. Речь идет о поэтическом вечере в клубе ПО ВС поэтов 21 октября 1920 г. Этот день пришелся не на пятницу, как пишет далее О., а на четверг.

С. 261…говорит мой двоюродный брат… – По-видимому, речь идет о первом муже О. Сергее Алексеевиче Попове.

С. 261“Не такое нонче время, мой товарищ дорогой”… — Неточная цитата из “Двенадцати” Блока (у Блока: “Потяжеле будет бремя / Нам, товарищ дорогой!”) (55, т. 3, с. 354).

С. 261…молодая поэтесса по прозванию Москвичка… – Надежда Павлович, которая в мемуарах, в свою очередь, оставила неприязненный портрет О.: “Кокетничала с Гумилевым Одоевцева, рыжая, с большим бантом, похожая на кошку” (297, с. 474). Фрагмент НБН о поэтическом вечере в клубе поэтов явно был написан О. уже после прочтения этих мемуаров.

С. 261Как у вас в Петербурге чопорно и негостеприимно! – Сравните в мемуарах Павлович: “Я привыкла к шумным московским литературным собраниям, к их простой товарищеской атмосфере. <…> А здесь – в Петроградском клубе поэтов – как все было холодно, чопорно и чинно!” (там же).

С. 261Она похожа на толстую, круглую зайчиху из некрасовского “Дедушка Мазай и зайцы”. — Подразумеваются следующие строки из стихотворения Николая Алексеевича Некрасова (1821–1878): “Глядь, у куста копошится зайчиха – / Еле жива, а толста как купчиха!” (255, с. 108).

С. 261Не возвращаться же обратно на Офицерскую… – где Павлович тогда жила. Сравните в ее мемуарах: “В августе я нашла маленькую комнату на Офицерской, главное достоинство которой была близость к дому Блока” (297, с. 474).

С. 262Но то, что она вообразила, что и Блок разделяет ее чувство, казалось не только удивительным, но и диким. – Сравните в письме Павлович к В. Перельману от 1 декабря 1920 г.: “Мы стали близки, но только духовно, мы не поцеловались ни разу, а близость такая, что звук, определяющий ритм стиха, звук нечеловеческий, мы слышим один. Мне для себя ничего не надо” (56, с. 515).

С. 262У яблони есть цветы… – И мне больно. – Павлович в мемуарах о Блоке приводит правильный текст этого четверостишия:

У сада – есть яблони,У женщин – есть дети,А у меня – только песни,И мне – больно. (297, с. 464)

С. 263Цветы яблони засохли… – И сладостна боль ее. – И это четверостишия Павлович цитирует в мемуарах:

Яблони сада вырваны,Дети у женщины взяты,Песню не взять, не вырвать,Сладостна боль ее. (Там же, с. 464)

Перейти на страницу: