«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 422В деревне у нас, в Слепневе… – Слепнёво – деревня в Бежецком уезде Тверской губернии, в которой располагалась родовая усадьба семьи Гумилевых.

С. 422Зато у Анны Андреевны… – Как мой розовый друг – какаду… – Речь идет о стихотворении Ахматовой 1911 г.:

По аллее проводят лошадок
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив.

Странно вспомнить: душа тосковала,

Задыхалась в предсмертном бреду.
А теперь я игрушечной стала,
Как мой розовый друг какаду.

Грудь предчувствием боли не сжата,

Если хочешь, в глаза погляди.
Не люблю только час пред закатом,
Ветер с моря и слово “уйди”.

(23, с. 56)

Сравните с воспоминаниями А.А. Гумилевой об одном из возвращений Гумилева из Африки: “Привез Коля и красивого живого попугая, светло-серого с розовой грудкой” (137, с. 73).

С. 422–423 – А когда, – спрашиваю я… – …советовал вовсе отбросить. – Три номера “двухнедельного журнала литературы и искусства” “Сириус”, в редакцию которого вместе с Гумилевым входили художники М.В. Фармаковский (на его средства журнал издавался) и А.И. Божерянов, вышли в Париже в январе – начале апреля 1907 г. Журнал прекратил свое существование в первую очередь из-за того, что Гумилеву не удалось привлечь к участию в нем хоть сколько-нибудь значительных писателей. Поэтому ему приходилось пополнять портфель “Сириуса” не только своими произведениями, но и своими же произведениями, подписанными двумя псевдонимами: “Анатолий Грант” и “К-о”. 24 марта 1907 г. Гумилев признавался в письме к В. Брюсову: “Вам я открою инкогнито: Анатолий Грант – это я. Что же мне было делать, если у нас совсем нет подходящих сотрудников. Приходится хитрить, и истина об Анат<олии> Гранте – тайна даже для моих компаньонов” (299, с. 432). Подробнее о “Сириусе” см.: 259, с. 310–316.

Дебют Ахматовой в печати состоялся во втором номере журнала, где на с. 8 было опубликовано следующее ее стихотворение, подписанное “Анна Г.”:

На руке его много блестящих колец,
Покоренных им девичьих нежных сердец.

Там ликует алмаз, и мечтает опал,

И красивый рубин так причудливо ал.

Но на бледной руке нет кольца моего,

Никому, никогда не отдам я его.

Мне сковал его месяца луч золотой

И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:

“Сохрани этот дар, будь мечтою горда”.

Я кольца не отдам никому, никогда.

(23, с. 273)

С. 423Ахматовой она стала позже… – Были редкостью подарки… – Речь идет о прабабушке Ахматовой – Прасковье Федосеевне Ахматовой (в замужестве Мотовиловой, умерла в 1837 г.). По семейной легенде, род Ахматовых происходил от хана Золотой Орды Ахмата, убитого 6 января 1481 г. Эта легенда и отразилась в стихотворении Ахматовой 1917 г., которое цитируется в комментируемом фрагменте (в нем говорится уже о бабушке поэтессы – Анне Егоровне Мотовиловой, 1817–1863, в память которой Ахматова была названа):

Мне от бабушки-татарки
Были редкостью подарки

;И зачем я крещена,
Горько гневалась она.
А пред смертью подобрела
И впервые пожалела,
И вздохнула: “Ах, года!
Вот и внучка молода!”
И простивши нрав мой вздорный
Завещала перстень черный.
Так сказала: “Он по ней,
С ним ей будет веселей”.

(23, с. 180–181)

Сравните также в автобиографическом очерке Ахматовой “Начало”: “Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. Ее мать была чингизидкой, татарской княжной Ахматовой, чью фамилию, не сообразив, что собираюсь быть русским поэтом, я сделала своим литературным именем” (27, с. 269). На самом деле Прасковья Федосеевна Ахматова была не татарской княжной, а потомственной русской дворянкой.