Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

Франклин решил проверить свою гипотезу на практике и однажды в грозовую июньскую ночь 1752 года отправился вместе с сыном в поля в окрестностях Филадельфии запускать бумажного змея. К верхнему концу веревки, к которому крепился змей, был привязан ключ. Нижний конец веревки соединялся с лейденской банкой. Направляя змея прямо в грозовую тучу, они надеялись таким образом поймать молнию в лейденскую банку. К счастью, эксперимент не удался. Если бы все получилось так, как они задумали, то это бы стоило им жизни, что могло существенно изменить ход развития американской истории. Впрочем, несмотря на то что эксперимент провалился, Франклин успел заметить, что «некоторые выбившиеся из веревки волокна встали дыбом и, казалось, отталкивались друг от друга, будто бы находясь на общем для них проводнике»[339]. Это означало, что грозовая туча наэлектризовала змей и веревку точно так же, как это можно было сделать с помощью лейденской банки. Франклин доказал, что молния, которая на протяжении тысячелетий считалась орудием богов, на деле оказалась формой электричества. Немецкий философ Иммануил Кант назвал Франклина «новым Прометеем», а английский химик Джозеф Пристли считал, что эксперимент с воздушным змеем был «величайшим достижением во всей истории философии со времени сэра Исаака Ньютона», а Франклин может по праву называться «отцом современной теории электричества»[340].

ЕСТЬ ЛИ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО В ЖИВЫХ СУЩЕСТВАХ?

Несколькими годами ранее, в 1746 году английский натуралист Роберт Тернер, последователь традиций витализма[341], опубликовал книгу «Электрикология, или Рассуждения об электричестве. Исследование его природы, причин возникновения, свойств и действия, основанные на принципах теории эфира» (Electricology: Or a Discourse upon Electricity. Being an Enquiry into the Nature, Causes, Properties and Effects thereof, upon the Principles of the Aether). Книга содержала довольно разрозненные сведения о разных оккультных теориях, однако в одном автор отклонился от традиции, выдвинув предположение о том, что удар морского ската имеет электрическую природу. При этом Тернер не изменил своим представлениям о роли сверхъестественных сил, к которым он относил и электричество, генерируемое живыми существами, хотя и полагал, что его тоже можно аккумулировать при помощи лейденской банки.

Более обширные исследования животного электричества принадлежат английскому военному, ученому и дипломату, полковнику Джону Уолшу (1726–1795), находившемуся на службе в Индии. Став членом Лондонского королевского общества в 1772 году, он был представлен Бенджамину Франклину, вместе с которым они разработали план, суть которого Франклин изложил следующим образом: «Предписание к исследованию, имеющему своей целью установить, является ли шок, возникающий при касании морского ската… действием электричества или нет». Позже в том же году Уолш отправился в приморский город Ла-Рошель на юге Франции и нанял местных рыбаков, чтобы получить материал для исследования – электрических скатов, обитавших в Средиземном море. Впрочем, сначала он выбрал из рыбаков добровольцев, готовых испытать на себе действие электричества из лейденской банки. Прошедшие испытание признавались, что «эффект был таким же, как от разряда ската». Публичная демонстрация опыта в духе аббата Нолле показала, что разряд электрического ската проходит через выстроившихся в шеренгу людей так же, как электрический разряд из лейденской банки. В отчете Франклину он сообщает: «Поражающее действие морского ската имеет явно электрическую природу и является примером животного электричества».

Эксперименты Уолша во многом доказали, что удар морского ската имеет электрическую природу, однако оставался вопрос о более фундаментальной роли электричества – является ли оно той сверхъестественной энергией, питающей все живое, как предполагал Роберт Тернер? 26 апреля 1786 года в 8:30 вечера Луиджи Гальвани (1737–1798), профессор анатомии и медицины Болонского университета, вошел в сад Палаццо Поджи. Он нес с собой несколько образцов препарированных лягушачьих лапок и позвоночников, подвешенных на медных крючках. Он развесил их на железной решетке ограды сада и, как Бенджамин Франклин за 30 лет до него, стал ждать грозы. Когда она началась, Гальвани с восторгом наблюдал сверхъестественное зрелище «оживления лягушачьих лапок», которые дергались и содрогались, распластанные на решетке сада Замбони».