Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

В 1790 году в Лондоне Гумбольдт знакомится с Джозефом Бэнксом, натуралистом-ботаником, принимавшим участие в экспедициях капитана Кука к южным островам Тихого океана. Рассказы Бэнкса и его коллекция экспонатов растительного и животного мира зародили в Гумбольдте мечту стать путешественником и первооткрывателем. Впрочем, осуществить ее он смог только после смерти матери. Она скончалась в 1796 году от рака, и ни один из сыновей не присутствовал на ее похоронах. Через месяц Александр оставляет должность в горном ведомстве и начинает новую жизнь натуралиста, географа, геолога и путешественника.

В 1799 году он добивается высочайшего дозволения испанского короля на проведение научных исследований на испанских территориях Америки. 5 июня 1799 года на борту корвета «Писарро» он отплывает в Южную Америку вместе с французским ученым-ботаником Эме Бонпланом, и 16 июля их корвет с грузом научного оборудования, куда помимо прочих инструментов входило несколько барометров, встает на якорь в портовом городе Кумана в Венесуэле. Прежде чем отправиться вглубь страны, чтобы проверить, действительно ли река Ориноко впадает в Амазонку, они проводят несколько месяцев, исследуя побережье. И вот наконец после нескольких недель скитаний по однообразным равнинам и «выжженным прериям» льяноса они добираются до маленького городка Калабосо. Там они неожиданно встречают единомышленника, который самостоятельно сконструировал «электрическую машину с большими пластинами, электрофором [электростатическим генератором], несколькими батареями и электрометрами – укомплектованную всем необходимым, как те приборы, которые есть в распоряжении лучших ученых Европы». Сеньор Карлос дель Посо, «достойный и незаурядный человек», собрал свою электрическую машину, пользуясь главным образом описаниями, которые он нашел в воспоминаниях Бенджамина Франклина. Его чрезвычайно обрадовало знакомство с Гумбольдтом и Бонпланом, тем более что путешественники привезли с собой оборудование, созданное по последнему слову техники. Он «еле сдерживал радость, впервые увидев чудеса техники, в которых смог узнать свои самодельные творения».

Впрочем, как ни приятно было знакомство с местным электриком-любителем, они приехали в Калабосо с другой целью – заполучить электрических рыб. Описанная в начале главы рыбалка с лошадьми принесла им пять электрических угрей, или gymnoti на языке местных индейцев. Однако не обошлось без неприятных последствий. Гумбольдт вспоминает, как он случайно наступил на живого угря и почувствовал «такую сильную боль и онемение… что потом его весь день мучили боли в коленях и во всех суставах».

Гумбольдт и Бонплан убедились в том, что электрический заряд, который генерируют рыбы, как и обычное электричество, проходит через металл и не проходит через сургуч, а еще, если взяться за руки, он может передаваться от одного тела к другому. Гумбольдт обнаружил еще одно интересное свойство: электрические угри могут управлять своим разрядом и направлять его. Когда один из ученых держал голову рыбы, а другой ее хвост, то шок получал только один из них, хотя разряд мог исходить с обоих концов. В результате многочисленных экспериментов Гумбольдт окончательно убедился в том, что животное электричество имеет ту же природу, что и электричество «проводника, заряженного от лейденской банки или вольтова столба[344]», с той лишь разницей, что животное способно управлять электрическим разрядом.

Гумбольдт провел еще четыре года в Латинской Америке и завершил свою экспедицию легендарным восхождением на непокоренную вершину Чимборасо[345] в Андах, где они с Бонпланом провели первое систематическое биогеографическое исследование растительного мира гор – от джунглей, находившихся у подножия, до лишайников на скалистых вершинах. Гумбольдт регулярно посылал отчеты об исследованиях в европейские журналы, а также отправлял в Берлин или Джозефу Бэнксу в Лондон морским грузом тысячи экземпляров собранных растений и животных, многие из которых были пока неизвестны науке. К моменту возвращения в Европу Гумбольдт уже был самым знаменитым ученым.