Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

В 1501 году, спустя тридцать лет после того, как во Флоренции Фичино издает свой перевод «Герметического корпуса», Эрфуртский университет принимает на факультет философии и права нового студента. Этот студент, Мартин Лютер, родился в 1483 году в Айслебене в Саксонии, входившей тогда в состав Священной Римской империи. Отец Мартина был крестьянином, однако, проработав какое-то время на медных рудниках, разбогател настолько, что смог отправить сына учиться сначала в школу, а затем в университет Эрфурта. Когда Лютер появился в Эрфурте, Биля уже не было в живых (он умер за пять лет до этого), и с сочинениями Оккама его познакомили ученики Биля – Иоганн Натан и Бартоломей Арнольди фон Узинген.

В университетские годы, когда формировалось мировоззрение Лютера, он находился под сильным влиянием Оккама, которого позже будет называть «мой дорогой учитель», утверждая, что Оккам «единственный, кто понимал логику»[192]. Еще юношей он всем сердцем принял номинализм с его отрицанием универсалий и проникся трепетом к образу всемогущего и непознаваемого Бога. Позднее Лютер вспоминал, что его страх перед суровым непознаваемым Богом был так велик, что он боялся вкушать хлеб во время причастия в церкви.

В июле 1505 года Лютер покидает Эрфуртский университет и поступает в монастырь ордена августинцев, в котором он проводит несколько лет, после чего получает должность преподавателя богословия в университете Виттенберга. К этому времени идеи гуманизма распространяются за пределы Италии на север во Францию, Германию, Англию и исторические Нидерланды[193], где их самым влиятельным проповедником становится Эразм Роттердамский (1469–1536), которому суждено было стать еще одним интеллектуальным столпом Реформации. Незаконнорожденный сын священника и дочери врача, Эразм рано осиротел и воспитывался опекунами, которые отдали его учиться в школу при Братстве общей жизни – религиозной общине, основанной в XIV веке и исповедовавшей апостольскую бедность. В возрасте 25 лет он поступает в августинский монастырь и принимает сан священника, однако, пресытившись монастырской жизнью, отправляется в Париж, чтобы продолжить образование и получить степень бакалавра богословия. Здесь складывается его собственное понимание гуманизма, менее эгоцентричное и более приземленное, в отличие от взглядов его итальянских единомышленников. По сравнению с итальянскими приверженцами номинализма Эразм больше полагается на Священное Писание и, подчеркивая человеческое в образе библейского Иисуса, тем самым противопоставляет его образу непознаваемого Бога, созданного номиналистами. Однако он согласен с итальянскими гуманистами в том, что человек может прийти к Богу лишь через самопознание. Эта идея была ненавистна Лютеру.

Вслед за Блаженным Августином Лютер считает человека недостойным познания, ибо человечество есть скопище грехов. Влияние номинализма Оккама чувствуется в утверждении Лютера о том, что «естественное состояние мира – хаос и смятение», ведь «Бог по своей природе велик, непостижим и безмерен… Человеку не дано видеть его, ибо, как сказано в Писании, «человек не может увидеть Меня и остаться в живых»[194][195]. Лютер отвергал как дух созидания, свойственный итальянским гуманистам, который помогал им побороть страх перед непознаваемым Богом номинализма, так и смягченный гуманизм Эразма, в частности его убежденность в том, что разум и познание себя могут привести человека к Богу. Напротив, он утверждал, что всемогущество Бога несопоставимо со свободной волей человека. Для Лютера судьба каждого, независимо от того, чего он заслуживает, рая или ада, предопределена Богом еще до рождения. Набожными и благочестивыми люди становятся не по своему выбору, а потому что такими их создает Всевышний, руководствуясь своей непостижимой мудростью. По мнению Лютера, не человек избирает следовать путем веры, а Бог дает ему веру в знак своего благоволения.

НАУКА И КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Во многих отношениях встреча с непознаваемым и всемогущим Богом, каким его видел Оккам и последователи номинализма, не сулила верующим ничего хорошего. Что им оставалось делать? Для начала, они могли, как и раньше, слепо полагаться на авторитет церкви, не доверяя разуму. Неудивительно, что такой подход был в итоге избран католической церковью, которая всячески избегала каких бы то ни было заигрываний с номинализмом, сохраняя приверженность традициям философского реализма и образу милосердного Бога, которого проповедовал Фома Аквинский. Кстати, церковь и сейчас придерживается этой позиции.