Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха

Потом у неё, по-видимому, «зачесалась» совесть, и она стала бояться встреч со своими бывшими знакомыми. На той маленькой колонне женщины украли у неё очки и отдали мне на хранение. Я держала их у себя дней десять, потом решила отдать. Жалко её стало. Я спросила её: «Зачем вы это делаете?» Она нагло ответила: «Не одна я этим занимаюсь! Только я по-глупому попалась». Отдала я ей очки, она даже не поблагодарила. Потом, уже в Москве, Хелла однажды встретила её на улице, обрадовалась, стала напрашиваться к ней в гости, приглашать к себе, но та в испуге отказалась и от одного, и от другого. Хелла в недоумении рассказала мне об этой встрече, ну я объяснила ей, что знала. В хрущёвские времена тоже было опасно иметь таких «друзей»…

Я очень скучаю по Ленинграду…

Обнимаю Вас!

Раиса Каримовна Федичева

24.01.1994

Дорогая Тамара Владиславовна!

Не могу не выразить переполняющее меня чувство благодарности, восхищения Вашим трудом и талантом. Книга Ваша произвела на меня потрясающее впечатление.

До боли в сердце прошла перед моим взором вся моя жизнь в лагере.

Мне 76 лет… Перенесла все муки ада, которые так точно описали Вы. В Воркуте я оставила здоровье и молодость.

Я редкий экземпляр – турецкая шпионка. Анекдот, да и только. Расскажу. Сохранила чувство юмора и друзей. Несколько человек сейчас живёт в Петербурге. Они тоже сидели…

Они не оставляют меня в одиночестве. Часто посещают и звонят. Много я прочитала книг об этих годах. Но Ваша книга захватила мою душу до дна. Она написана женщиной, которая обрисовала положение женщин в этих условиях. Так тонко, умно, беспощадно, во всех деталях.

Спасибо Вам.

Дай Вам Бог здоровья, я попрошу Аллаха Вас не оставить в своих милостях.

Аллах акбар!

Анна Александровна Гайсинович

25.01.1994

Дорогая Тамара Владиславовна!

Позволяю себе так обратиться к Вам, потому что Ваша книга «Жизнь – сапожок непарный» оказалась частью моей жизни.

Я должна была стать дочерью «врага народа», но мой отец, сотрудник и друг Н. Н. Крестинского и многих других «врагов народа», вовремя умер от скоротечной чахотки (туберкулёза) в 1925 году. Ему было всего 33 года. Это больно и стыдно писать. Но я думаю, что особенно тяжело умирать от несправедливости, от предательства того общества, в которое свято верил и которому беззаветно служил. Все сотрудники его и друзья погибли в 1937–39 годах. Все они работали за границей, а в 1930 году их потребовали обратно в Союз и постепенно уничтожили.

Мой отец был крупным финансистом, директором Московского народного банка в Лондоне. Там и умер. А я училась в Москве в особой школе – МОПШК (Московская опытно-показательная школа-коммуна имени Лепешинского), в которой учились почти все дети «Дома на набережной» и дети Кремля. Начиная с 1937 года на наших комсомольских линейках рядом стояли дети вождей и «дети врагов народа»: Каганович и Каменев, Орджоникидзе и Крестинская, Жданов и Смилга, Микоян и Розенгольц и т. д. и т. д. И бедные дети должны были слушать, как отцы одних готовили убийства и убивали отцов других. Мы мало что понимали, но очень жалели детей «врагов народа», горько плакали, когда их отсылали в детские дома, и писали им письма.

Нашу школу кончил Анатолий Рыбаков («Дети Арбата»). Вы, конечно, слышали и о девочках Арбата, об ученицах нашей школы, которых я хорошо знала. Это пять девочек, дочери «врагов народа», среди них и Наташа Крестинская. Все они получили срок за то, что вместе оплакивали своих мам, которых арестовали, когда отцы уже были расстреляны. Я много знаю о жизни женщин в лагерях, о трагедии матерей, «потерявших» своих детей, о детях-«сиротах» в детских домах. Думаю, что многие из них встречались и на Вашем пути, так как жена Бруно Ясенского была близка с матерью моей подруги, которая «потеряла» свою маму и нашла только после реабилитации. Всё это страшно вспомнить.

А теперь о главном в Вашей книге «Жизнь – сапожок непарный». Прочла с неослабным вниманием. Удивительная книга. Она написана не просто талантливым автором, но человеком, обладающим самым редким «талантом личности»… Ваша книга показывает, что трагедия действительной жизни сильнее, чем романы – сочинения писателей.

С уважением и любовью…

Анна Гилрой

18.02.1994, США, Бостон

Дорогая Тамара Владимировна! Я прочла Вашу книгу, она перевернула что-то глубоко внутри, перевела меня через точку перевала. И, как странно это ни прозвучит, я многое поняла про себя через Вас. Спасибо Вам большое. Я Вас очень люблю и всегда помню, хотя совсем не пишу.

Крепко Вас целую и обнимаю…

Ефим Рабинович

24.02.1994, США, Бостон

Дорогая Тамара Владиславовна!

…Спасибо большое за Вашу книгу. Она не просто лежит на полке: как говорил Левий Матвей, «Ваш роман прочли». Я прочёл его в несколько вечеров, читал иногда до часа ночи, чего давно уже не было.

«Быть женщиной – великий шаг, // Сводить с ума – геройство», где бы это ни происходило, даже в тех ужасных условиях.