Жизнь точки на карте

Молчаливая конфронтация сторон с прохладными приветствиями по утрам и настороженными паузами после них продолжалась не более календарной недели. Крис Хантер всем своим поведением стремился к примирению с начальницей, и это замечали все подчинённые мисс Орти, за некоторое, на их взгляд, излишнее усердие даже присвоив ему малопочётное звание лизоблюда. Подчиняясь давно высказанному желанию, Крис больше ни разу – ни в присутствии посторонних, ни наедине – не назвал её Марианной. Только лишь выражал восхищение умом, образованностью, щедростью и дипломатичностью мисс Хилари Орти. Сама же руководительница не делала ни одного встречного шага. Она даже ни разу не показала, что выделяет Хантера среди прочих сотрудников, разве что в отрицательном смысле. Он получал больше выговоров и придирок, чем все остальные работники, мисс Орти почти постоянно была им недовольна. По её поведению иногда казалось, что она задалась целью за как можно более малый срок продемонстрировать Хантеру все отрицательные стороны своей натуры; и вопросительные взгляды, бросаемые временами сотрудниками на начальницу, постепенно сменялись понимающими. Затем в город прибыл давно ожидаемый японский магнат, и в суматохе приветствий, банкетов и встреч отношения переводчика и хозяйки слегка нормализовались. Хилари отдавала распоряжения, всеми жестами причисляя Хантера к своей собственности, Крис покорно выполнял их. Тема более близких контактов в их кратких обменах мнениями благоразумно не всплывала, а потому увлечённая сложным ходом переговоров Хилари не сразу отметила повышенный интерес к её личному переводчику дочери высокопоставленного визитёра…

– Кит! Кит, – она насильно втянула его в зал, – мне надо поговорить с тобой.

– Нина, здесь ваш отец, не забывайте.

– Кит, – она обвила руками шею мужчины, прильнула всем телом к его груди, – я люблю тебя.

Губы Хилари скривила презрительная улыбка; на разговор был достаточно интересным, и она подошла ближе к неплотно закрытой двери. За стеной Крис продолжал увещевать японку, вообразившую себе, что влюблена:

– Послушайте, Нина, вы молоды, слишком молоды для тридцатилетнего мужчины.

– Что для нас разница в двенадцать лет?

– Нина, «нас» не существует. Я не давал вам основания испытывать ко мне какие-то чувства. И не забывайте, ваш отец с мисс Орти прибудут с минуты на минуту. Если я не ошибаюсь, вы помолвлены с этим молодым человеком, секретарём вашего отца, Хокуто Танасаки.

– Мне он безразличен! – кричала импульсивная уроженка Страны Восходящего Солнца, показывая хорошее знание английского языка, но не наличие соответствующих манер. – Я люблю тебя, Кит. И ты меня полюбишь. Я скорее француженка, чем японка – у меня есть скромная квартирка в Париже. После того, как отец наиграется тут в свои игрушки, мы можем поселиться вместе там. Я даже не потребую жениться на мне, – выпустила она последний заряд по неприступному форту.

– Нина, об этом и речи не может быть.

– Это всё из-за неё, да? – разозлилась миниатюрная черноволосая японка, сверкая глазами, полными ярости.

Кристофер Хантер оставался спокойным в центре этого урагана.

– Я не понимаю, о ком вы.

– Эта австралийка, мисс Орти! Признавайся, ты влюблён в неё!