Жизнь уместна (сборник)

– От бабки всегда надо ждать удара. Правда, ты не знаешь, с какой стороны он будет. Но отчего-то всегда уверен, что будет…

Я постоянно об этом думаю, – взволнованно продолжал Василий. – Ничего не могу понять. Иногда терпение мое кончается. Все, думаю, уеду! А нельзя отсюда уезжать. – И он кивнул на Надю.

Я задала второй вопрос, третий, и неразговорчивость исчезла. Я очень многое прощала ему из дальнейших ответов во имя тех добрых глаз. Но за время дороги до Людиного дома моего расположения к Василию сильно поубавилось.

– Друзья? Нет. Здесь у меня друзей нет… Не знаю. Телевизор смотрю, с Надей разговариваем… Зачем Наде краситься? Я ее и такую люблю. Да ничего хорошего. Ну, черным обвести – ладно. А синим-то зачем? Попадет такая девушка под дождь – и… тьфу! Все течет. Вот после армии хотела меня маманя женить. Девку выбрала: все, что надо, по деревенским понятиям, – корова есть, девка сама в магазине работает… А мне все равно было. Посмотрел – вроде симпатичная. Ну и загулял с ней. Пошли как-то раз на речку. И я решил побаловать – раз ее с головкой в реку! Смотрю – вылезает из-под воды не моя девушка. Страшная, аж жуть! После этого дня, как меня маманя ни ругала, как ни заставляла к ней ходить, ни разу не пошел…

Нас в семье семеро. Шесть мужиков и девка. Я третий. Два старших брата уже женаты. А маманя больно уж Надежду любит. Хоть ни разу еще ее не видела, но все равно любит. И то верно. Любить первых двух невесток не за что. Вот у старшего брата. До замужества жена была симпатичная. Хотя мордуля у нее и сейчас ничего… Но растолстела! Это ж такая бочка! Вот смотри. Мой брат получает сто семьдесят рублей. Сто десять отдает ей. Нормально ведь? А ей мало. И через это идут у них каждый день скандалы. А что моему брату?.. Он по девкам ходить начал. Или вот при мне был случай. Затеяла жена братнина ремонт делать. Брат ей помогал сколько мог. А ей мало! Всю жизнь ей все мало. Взяла самолет игрушечный, пластмассовый и по голове моего брата… Ну, после этого… Самолет-то сломался. После этого брат ее здорово прибил. До вечера стонала… Как нельзя? Она должна своего мужа слушаться. Да чего там не права! Что муж говорит, то и надо делать…

Мечта? Была вроде. Моряком я хотел стать. В училище речное поступил. А потом… Девчонка одна была… Да Надежда уж тебе, поди, рассказывала. Не дождалась она меня из армии. Посмотреть на нее захотелось, и все тут. Бросил училище и домой поехал… А потом я в другое училище поступил. Это уж там, где мы с Надей познакомились… Общежитие было плохое. В комнате по восемь человек жили. А в первом училище по двое. Ну я и бросил… А мечта была… Ну да, из-за общежития. По восемь человек в одной комнате! Куда ж такое годится!..

Прихожу домой. Пьяный. Никогда еще так не напивался. Брякнулся на кровать – и до сих пор не могу в толк взять, как я умудрился влезть в пододеяльник. Ведь хотел под одеяло. И вот барахтаюсь там, кричу. Маманя пришла. Вся изба собралась на меня посмотреть. А я уж на пол упал в этом пододеяльнике. Вся семья на ушах от хохота ходила…

Когда в армии служил, был с нами один еврей. Я ихнюю нацию до того ни разу не встречал. Один раз делать было нечего – я давай к нему приставать: «Ах ты сволочь, еврей! Когда в Израиль побежишь?» Зачем? Просто так. Делать было нечего. А он покраснел. Как на меня замахнется. Я его за уши взял, пинков надавал. Да просто так. Скучно было в армии. «Еще, – говорю, – замахивается! Еврей! Сам в Израиль собирается удрать»… Да ничего он мне плохого не сделал. Я же говорю, скучно было.

– Да… Надежда, никак не думала, что твой муж может быть таким жестоким по недомыслию, – сказала я. На что Надя ответила, что Вася – это Вася, и ничего тут не поделаешь.

– Люда мечтает с тобой познакомиться, Танюша, – сказала она, когда мы входили в темный подъезд Людиного дома. – Я тебе уже говорила. А ее брат Саша очень умный. Ты их всех очаруешь. Я уверена.

В ответ на ее слова я споткнулась (в подъезде было очень темно). Необходимость очаровывать Люду и ее брата вывела меня из состояния душевного равновесия.