Жизнь в дальневосточном городе

Важной особенностью работы вузов в нашей стране в то время было то, что на них возлагалась обязанность оказывать помощь местным хозяйственным органам во многих важных делах. Это касалось и Комсомольского-на-Амуре политехнического института. Его подключали прежде всего к проведению срочных полевых сельскохозяйственных работ. Техники тогда не хватало. А сроки до заморозков поджимали. Выручал ручной труд. На уборку урожая в конце августа традиционно направлялись отряды, составленные из студентов начальных курсов дневного отделения, во главе с преподавателями. Они во многом обеспечивали успех уборочной кампании.

Мне пришлось тоже поработать в совхозе со студентами, выезжавшими на уборку картофеля и некоторых других овощей в ЕАО (Еврейскую автономную область). Это было в 1977 году.

За пребывание в совхозе мне засчитали 55 часов в счёт выполнения положенной годовой часовой учебной нагрузки преподавателя. А она у меня как обществоведа составляла 550 часов (считаю нужным пояснить для тех, кто далёк от вузовской жизни, что здесь и далее в расчётах нагрузки преподавателя имеются в виду академические часы. Один академический час был равен тогда сорока пяти минутам – Примеч. авт.). Это было, конечно, неплохой компенсацией за напряжённый труд в полевых условиях.

В весеннее время преподавателей и сотрудников нередко направляли на переборку картофеля, моркови, свёклы, лука на овощные базы. В этом случае, однако, никаких льгот не предусматривалось. Преподаватели трудились по составленному графику в свободное от занятий время. Мне, например, в 1988 году выпала участь отработать на овощной базе 7 дней.

Годовая нормативная учебная нагрузка преподавателя в 550 часов может сейчас показаться достаточно комфортной. Однако реальная жизнь довольно часто расходилась с этой установленной нормой. Время от времени случались значительные переработки. Были годы (например, 1985/1986 учебный год, 1989/1990 учебный год), когда моя фактическая нагрузка составила без малого 1000 часов. Но оплате подлежала при этом только нормативная нагрузка. Остальная же списывалась на производственную необходимость. Чаще всего из-за недостатка кадров. В частности, из-за отъезда кого-нибудь на длительную учёбу в ИПК (институт повышения квалификации).

В советское время в СССР существовали единые базовые программы как по философии, преподавание которой входило в мои обязанности, так и по другим дисциплинам обществоведческого цикла. В них содержались темы по выделенным частям и разделам, на которые нужно было ориентироваться преподавателям и студентам, а также списки обязательной и дополнительной литературы. Рекомендуемых учебников выпускалось сравнительно немного.

Преподавание философии в то время коротко можно охарактеризовать так: творческий подход к содержанию занятий сдерживался регламентирующими документами; исполнительство же, способность заинтересовать, умение убеждать поощрялись.

История философии как важное общемировое явление в рамках преподавания философского курса по всем специальностям технического вуза во многом игнорировалась. Излагалась вкратце только история одного из её направлений, а именно материализма, а также развитие диалектического учения.

Предмет философии делился на две в значительной степени обособленные дисциплины: диалектический материализм и исторический материализм. Диалектический материализм преподавался в одном семестре, а исторический материализм – в другом. По обеим дисциплинам предусматривались лекции, семинары, а также соответствующие виды аттестации. Имеются в виду зачёты и экзамены.

Лекционные занятия как по диалектическому материализму, так и по историческому материализму проводились в институте при мне из расчёта одного раза в две недели почти до самого конца 80-х годов. При этом семинары по диалектическому материализму велись чаще: каждую неделю. Но только до 1982/1983 учебного года. Затем все семинары (и по диалектическому, и по историческому материализму) стали планироваться одинаково: один семинар в две недели.

Что касается экзаменов, то они по историческому материализму, поскольку он завершал философский курс, проводились всегда, а вот по диалектическому материализму у студентов, обучающихся по некоторым специальностям, они иногда заменялись зачётом по инициативе соответствующих деканатов. Но это бывало в редких случаях из-за перегрузки студентов в экзаменационную сессию.

Лекции по историческому материализму я стал регулярно читать с 1976 года, т. е. с самого начала моей работы в институте, а лекции по диалектическому материализму – с 1985 года. Семинары же стали проводиться мною по названным дисциплинам, соответственно, с 1976 года и с 1979 года.