Жизнь в дальневосточном городе

В советское время методички для студентов, включавшие в себя планы семинарских занятий, необходимые требования и рекомендации, готовились и выпускались регулярно, почти каждый учебный год. Принято было вносить оперативно в списки обязательной для проработки студентами литературы очередные партийные и государственные документы, новинки научных и учебных изданий по предмету. Списки дополнительной литературы также обновлялись.

Поначалу я готовил методички только по историческому материализму, но потом меня стали подключать к аналогичной работе и по диалектическому материализму. Для того чтобы своевременно и качественно выполнять эту работу, нужно было регулярно следить за поступлением в город новой литературы. Приходилось поддерживать связи как с библиотекой института, так и книжными магазинами города. В связи с этим на кафедре на меня возложили даже официальную ответственность за информирование коллег о планах издательств, выходе из печати и поступлении литературы, достойной внимания. Это стало для меня привычкой. Я занимался этим на протяжении восьмидесятых годов и даже позднее. Я не отказывал желающим в консультациях и даже делал иногда по их просьбе тематические обзоры.

Поводом для регулярного общения с коллегами были, в частности, кафедральные теоретические и методические семинары. Я всегда принимал в них активное участие. Слушал других, участвовал в обсуждениях. Часто сам выступал с докладами и сообщениями.

Наиболее важные темы и наработки по ним выносились мной, как и другими преподавателями, на ежегодные общевузовские конференции научного и учебно-методического характера.

На кафедре меня также всегда находила какая-нибудь работа другого порядка. Вот только некоторые примеры этого.

Во втором семестре 1983/1984 учебного года я исполнял обязанности заведующего секцией философии в связи с отсутствием Л. Н. Золотарёвой. Она находилась в это время в институте повышения квалификации. В конце 80-х годов был назначен ответственным за работу кафедры на вечернем отделении. Входил в связи с этим в состав методической комиссии вечернего факультета.

На кафедры общественных наук возлагалась обязанность не только преподавать закреплённые за ними дисциплины, но и обеспечивать проведение государственного экзамена (он сокращённо назывался ГЭК) у студентов пятого, т. е. выпускного курса. Я участвовал в комиссиях по приёму ГЭК с 1976 года. До весеннего семестра 1988 года это был ГЭК по предмету «научный коммунизм». В 1988/1989 учебном году, однако, студенты переключились на то, чтобы сдавать ГЭК уже по другому предмету, а именно: марксизму-ленинизму. Марксизм-ленинизм присутствовал в расписании выпускников и в следующем 1989/1990 учебном году. Но его нужно было сдавать уже не в форме экзамена, а в более демократичной форме – в форме собеседования. Нужно заметить, что проводили мы тогда собеседование по этой тематике в первый и последний раз. В 1990/1991 учебном году и собственно ГЭК, и собеседование как по научному коммунизму, так и по марксизму-ленинизму перестали быть актуальными. Всё это осталось в прошлом.

Подработки наших преподавателей в другом вузе ограничивались, часто вообще не разрешались. Считалось, что это может существенно помешать плодотворной работе в своём учебном заведении. Мне только два раза удалось поработать в педагогическом институте Комсомольска-на-Амуре на условиях совместительства. Хотя я против подработок обычно не возражал, так как за это полагалась почасовая оплата. Оба раза я работал в течение семестра, заменяя тех, кто находился в одном случае на длительной стажировке, в другом – на пятимесячной переподготовке. В первый раз это было в 1978/1979 учебном году. А во второй раз – в середине 80-х годов. При этом добиться разрешения было совсем непросто. Заведующий кафедрой педагогического института обращался для этого не только на нашу кафедру, но даже в наш ректорат.

Преподавателей же нашего института, которые находились в отъезде (даже длительном) или на больничном, нужно было заменять без лишних разговоров, притом, как уже говорилось выше, без оплаты. Совсем редко удавалось подключить с целью замены отсутствующих кого-то из преподавателей педагогического института. Однажды получилось так, что мне пришлось в течение дня провести пять пар занятий на дневном отделении и ещё одну пару на вечернем отделении. При этом, когда по расписанию совпадали мои занятия и занятия отсутствующих преподавателей, я вынужден был учебные группы объединять в одной аудитории.

График ежедневной работы в нашем вузе был тогда таким же, как и в вузах по всей стране, с большими или меньшими, но при этом незначительными вариациями. В конце 80-х годов, например, он включал в себя в минутах следующее: в первую смену – 45 + 5 + 45 +10 + 45 + 5 + 45 + 10 + 45 + 5 + 45 (т. е. три пары академических часов, каждый из которых сопровождался малыми и большими перерывами); во вторую смену – 45 + 5 + 45 +10 + 45 + 5 + 45 + 10 + 45 + 5 + 45 (тоже три пары); в вечернюю смену – 45 + 5 + 45 +10 + 45 + 5 + 45 (две пары).