Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

Иван, зайдя к старосте по какому-то личному вопросу и не зная еще о приезде Татьяны, неожиданно увидел девушку, которая вошла в комнату, где он беседовал с Тимофеем Ильичем, и буквально остолбенел. Перед ним стояла молодая женщина, в городском платье, подчеркивающим совершенство девичьей фигуры. Прекрасное лицо Татьяны излучало спокойствие и доброжелательность, что свойственно красивым женщинам, осознающим свою привлекательность и милостиво разрешающим все остальным любоваться собою, но лишь издали, не позволяя приятельства или более глубоких отношений. Как мужчина любуется розой в цветнике у садовника, не рискуя сорвать этот цветок, видя острые шипы, окружающие его, так и Татьяна выглядела прекрасно, но в её взгляде Иван увидел уже не любовь, а холодное безразличие и сожаление к нему.

– Совсем забыл обрадовать вас, Иван Петрович, приездом моей старшей дочери Татьяны на рождественские каникулы, – засуетился староста. Вы же симпатизировали ей и часто хвалили за успехи в учебе, а сейчас она тоже учится в городе и будет учительницей, если какой хлыщ городской не уведет мою Таню замуж и не запрет в светлицу, чтоб другие мужчины такую красоту не мусолили взглядами косыми и не сглазили мою девочку.

Ну, что берешь, Иван, мою дочь в жены, пока она снова в город не уехала, – пошутил староста и смолк, увидев, как гневно вспыхнули девичьи глаза, вспомнив, видимо, ту обиду, что нанес ей Иван, отказавшись взять её девичью честь, что она предложила сама, утром Пасхального дня, а потом узнала и об его связи плотской со служанкой Ариной – такое не прощается.

– Ну, что вы, папенька, – Ивану Петровичу не до глупостей, вроде женитьбы, он собирается еще учиться дальше – глядишь годам к тридцати и выучится, займется наукой, а там уж и вовсе жена будет не надобна по возрасту, – с горечью подколола Татьяна учителя, глядя ему прямо в глаза. Староста, поняв, что произошло нечто негодное, заторопился выйти на кухню, чтобы приказать собрать на стол к чаепитию, оставив дочь с учителем наедине.

Иван замялся, не зная, что сказать девушке, которая когда-то призналась ему в любви, а теперь холодно и презрительно глядела на него как на постороннего и неприятного человека.

– Слышал я от Тимофея Ильича, что вы, Таня, в город уехали и устроились в учительскую семинарию, выдержав испытания. Жаль не успел попрощаться с вами перед отъездом к отцу, где и провел почти все лето, – сказал Иван, присаживаясь на стул и приглашая девушку сесть рядом.

– Спасибо, я постою в присутствии учителя, – дерзко ответила Таня. – Зачем вам было прощаться со мною, коль вы сожительствуете со служанкой Ариной. С нею вы, наверное, попрощались и встретились горячо, после возвращения от отца. Да и там, видимо, подыскали себе подружку на лето, чтобы не скучать в одиночестве. Как говорится, наш пострел, везде поспел.

Я-то считала вас порядочным человеком, потому и предложила свою любовь, но зачем вам девичья любовь, коль служанка ублажает вас плотскими утехами. Мне вы говорили, что не можете пока жениться, потому что хотите доучиться в институте, а сами распутничали со служанкой, и, может быть, еще и смеялись вместе с нею над моими светлыми чувствами к вам, – горько сказала Татьяна, едва сдерживая слезы обиды.

– Эх, какой верною женою я была бы вам, Ваня, на всю жизнь. Ведь девичье чувство не подводит, если оно настоящее, а у меня к вам было именно настоящее чувство. Я готова была поехать за тобою на край света: учились бы вместе и как-нибудь выкрутились: отец помог бы посильно, но с милым рай и в шалаше и мне ничего не надо от тебя – лишь бы любил меня. Но ты отверг меня тогда и сейчас продолжаешь сожительствовать со своею Ариною – я это по лицу её догадалась, когда случайно встретила вчера на улице, но она, видимо, тебе об этом не сказала.

Любовь – это когда душа и тело вместе стремятся к одному человеку, а ты, Иван, разделил свою душу и тело: душою, я вижу, ты тянешься ко мне, а тело свое тешишь со служанкой и этого я простить никогда не смогу. Взял бы меня тогда в Пасху невенчанной женою, и не было бы никакого разлада у тебя в душе и у меня тоже.

Мужская твоя похоть пересилила душевное стремление и больше наши пути уже не пересекутся никогда. Поддался ты, Иван, слабости мужского желания и потерял меня навсегда. Хороший ты человека, но малыми слабостями своего характера сам себе и вредишь, и так будет с тобою и впредь: уступишь в малом – потеряешь большое.

Прощай навсегда. Спасибо, что надоумил меня учиться дальше – иначе в этом селе мне тяжело бы было встречать тебя на улице или здесь дома и сожалеть о несбывшемся нашем счастье. Завтра я уеду и, видимо, больше мы с тобою уже не встретимся. Прощай! – закончила Татьяна, подошла к Ивану, наклонилась и поцеловала его прямо в губы, оставив учителя в полной растерянности от услышанного.