Жизнь в средневековой деревне

Сеньор получал свою долю с каждой сделки, касавшейся вилланского имущества. Осязаемым признаком его заинтересованности в браке между двумя крестьянами был меркет – пошлина, которую обычно платила невеста или ее отец. Происхождение меркета, как и его этимология, теряются в раннем Средневековье, но к концу XIII века он настолько распространился, что стал официальным критерием статуса виллана. В 1279 году Реджинальд, сын Бенедикта, представший перед Элтонским манориальным судом, пытался избежать разбирательства дела присяжными, утверждая, что он свободный человек, – безуспешно, поскольку выяснилось, что его сестры платили меркет. Элиас Фримен также был признан несвободным (несмотря на свое имя [Freeman – «свободный»]), поскольку его предок Джон Фримен внес меркет за своих дочерей³¹⁶.

Ранее меркет считался одним из подушных налогов, но Элеонора Серл убедительно доказала, что приданое было разновидностью наследства, и, соответственно, меркет надо рассматривать скорее как налог на наследство: «Девушка получала землю, движимое имущество или звонкую монету… в качестве своей доли наследства». Серл отмечает, что меркет платили лишь тогда, когда за невестой давали большое приданое. «Глупая или бедная девушка могла выходить замуж, как ей заблагорассудится». Невеста несла обязательства только в том случае, если получала часть семейного имущества.

Величина меркета, разумеется, зависела от размера приданого. В Сент-Олбансе составители запроса на заседание манориального суда поручали также выяснить, «не вышла ли дочь крепостного замуж без разрешения и какое имущество дал ей отец». Если в приданое давали землю, это нередко сопровождалось уплатой меркета. По мнению Серл, пошлина, которую платил виллан за право дать своему сыну духовное образование, была аналогом меркета³¹⁷.

Как бы ни соотносились меркет и приданое, из элтонских записей ясно, что меркет был тесно связан с владением землей. Когда Марджери, дочь Джона Атте Гейта, заплатила два шиллинга за «выдачу себя замуж», эту сделку занесли в счетную книгу за 1286–1287 годы как пошлину за вступление в наследство (герсум)³¹⁸, а в книге за 1307 год герсум и меркеты упоминаются вперемешку, как взаимозаменяемые термины³¹⁹. В реестре аббатства Рэмси, известном как «Liber Gersumarum», фигурируют не только герсумы, но и 426 меркетов³²⁰.

Традиционно считается, что меркет платил отец невесты, однако во многих случаях это делала сама девушка, иногда – будущий жених, временами – мать или родственник новобрачной. В сохранившихся элтонских книгах за 1279–1342 годы мы находим среди плательщиков восемь отцов, восемь дочерей и одну мать. Недавно вышло исследование, посвященное «Liber Gersumarum»: из него можно сделать вывод, что дочери платили не реже отцов – в 33 % случаев. В 26 % случаев меркет вносил жених, а в остальных 8 % – другой родственник³²¹. Похоже, все зависело от обстоятельств. Если платила девушка, то, вероятно, она выходила замуж поздно и сама содержала себя – была служанкой либо дояркой или даже выполняла мужские работы, такие как ремонт дорог, внесение удобрений, прополка, косьба, стрижка овец, переноска грузов и пахота³²².

В то же время, когда вдова повторно вступала в брак, меркет обычно платил будущий муж, к которому отходили земли первого супруга. Однако, если несвободная женщина выходила замуж за свободного мужчину, считалось, что выгоду от брака получает она, и поэтому меркет вносился невестой или ее отцом, но не женихом³²³.

Итак, решение о том, кто будет платить меркет, принималось в ходе переговоров о браке и обычно зависело от того, кто больше выиграет от будущего союза. Сумму обсуждали с управляющим сеньора, и виллану приходилось торговаться: он должен был «заключить наилучшую из возможных сделок», как говорится в сборнике кутюмов аббатства Рэмси³²⁴. На величину меркета влияли различные обстоятельства: учитывалось, в частности, выходит ли женщина замуж за виллана из своей деревни, или за свободного, или за мужчину из другой деревни, или «за того, за кого пожелает». В трех последних случаях пошлина была выше, чем в первом, поскольку существовал риск того, что сеньор лишится повинностей, выполняемых женщиной, и ее движимого имущества, а также не сможет рассчитывать на ее будущих детей³²⁵.

Еще одним важным фактором была платежеспособность семьи. Самый высокий меркет платили женщины, наследовавшие состояние, или вдовы – как правило, от пяти шиллингов до четырех фунтов. Если речь шла не о земле, а только о движимом имуществе, меркет был гораздо меньше и порой составлял всего шесть пенсов. Мюриэл, дочь Ричарда Смита, элтонского коттера, внесла три шиллинга, тогда как Александр Атте Кросс и Хью Ин Ангуло, виргатарии из зажиточных семей, дали за своих дочерей пять шиллингов, а Эмма, жена Ричарда Рива, уплатила за свою дочь шесть шиллингов восемь пенсов³²⁶. Многие дочери элтонских вилланов, слишком бедных, чтобы на них налагали пошлины, видимо, выходили замуж без уплаты меркета.