Жизнь в средневековой деревне

В рассматриваемый период судебные поединки уже отошли в прошлое, как и ордалии (погружение в воду или испытание огнем), осужденные Церковью в 1215 году. Тот и другой способ давал чувство присутствия Провидения, то же ощущение Божьего вмешательства сохранялось и при более цивилизованном методе – компургации, или совместной клятве на святых реликвиях.

В 1285 году Эдуард I издал Второй Вестминстерский статут, возложив на мужчин деревни и сотни коллективную ответственность за задержание и взятие под стражу злоумышленников, – по сути, обязанность откликнуться на «взывание о помощи» теперь закреплялась в королевском, а также манориальном праве. Неудивительно, что, как и прежде, удавалось поймать далеко не всех преступников. Воровские шайки чувствовали себя безнаказанно, терроризируя целые области. Иногда им помогали богачи – «укрыватели» или «пособники». Как отмечает Джон Беллами, «расстояние между честным человеком и преступником было… меньше, чем в сегодняшнем обществе», что, кроме прочего, облегчало подкуп чиновников⁵⁹⁹.

Если взять случаи, когда обвиняемый действительно содержался под стражей и дело слушалось королевским судом, выясняется, что процент обвинительных приговоров колебался от 10 до 30. Часто от наказания уходили, ссылаясь на «привилегии духовенства»: это означало, что обвиняемый был священнослужителем и подлежал церковному суду, не приговаривавшему к смертной казни. Находясь в тюрьме, обвиняемые не только принимали постриг, но даже учились читать. Однако для закоренелых преступников эта привилегия имела ограниченную ценность, поскольку ее можно было истребовать лишь единожды⁶⁰⁰.

Последнее касалось и другого способа уклонения от правосудия, связанного с церковью, – укрытия в святилище. Все освященные здания и земли, включая приходские церкви и дворы при них, становились однократными убежищами, хотя и не для каждого. Исключение составляли отъявленные преступники, предатели, еретики, колдуны, священнослужители, те, кто совершал тяжкие преступления в церкви, те, кого ловили с поличным, а также мелкие правонарушители, которым не угрожала потеря жизни или конечностей. Беглец должен был признаться в своих проступках, отдать оружие, посетить мессу и позвонить в церковные колокола. Он мог оставаться в приходской церкви на протяжении сорока дней и просил пищу у священника. Далее являлся королевский коронер, брал с него клятву навсегда покинуть страну, указывал, через какой порт или пограничный город он должен уехать, и следил за тем, чтобы ему поставили на большом пальце клеймо с заглавной буквой «А» (abjuror – поклявшийся навсегда оставить страну). Злоумышленнику предписывалось идти по большой проезжей дороге, никуда не сворачивая, сесть на первый попавшийся корабль, а до его появления каждый день заходить в море по колено в знак того, что он тверд в своих намерениях. Очень часто, однако, преступник так и не показывался в назначенном ему порту, пускаясь вместо этого в бега⁶⁰¹.

К тюремному заключению в Средние века почти не прибегали. Церковные суды налагали епитимьи или велели совершить паломничество, манориальные суды назначали штрафы, в королевских судах обычными наказаниями были казнь, клятвенное отречение или объявление вне закона. В последнем случае преступник мог быть схвачен или убит кем угодно, а его имущество конфисковывалось. Однако на стороне преступников часто оказывались могущественные покровители, а иногда и симпатии народа. Человек, послуживший прообразом Робин Гуда, вероятно, жил в конце XIII или начале XIV века, а не в XII веке – в царствование Ричарда Львиное Сердце, которое предпочитал Вальтер Скотт⁶⁰².

Смертная казнь обычно совершалась через повешение. Основной альтернативой, преимущественно для представителей благородных сословий, было отсечение головы – менее жестокий способ отнятия жизни, поскольку в первом случае происходило постепенное удушение. Согласно обычаю, представлявшему собой пережиток древнегерманского права, главный обвинитель – как правило, жертва или ее родственник – часто был вынужден находить палача или сам браться за это дело. Известные нам случаи, когда повешенные выживали, возможно, объясняются отсутствием нужных навыков.

С особой жестокостью расправлялись только с теми, кого признавали виновными в чрезвычайно тяжких преступлениях: ереси, измене, колдовстве. Нанесение увечий, распространенное в раннем Средневековье, к XIII веку стало редкостью, но вор все еще мог лишиться уха или большого пальца, насильник – подвергнуться оскоплению, а тот, кто причинял сильные телесные повреждения, – ослеплению. Помещение в колодки иногда приводило к потере конечностей. Пытки применялись не часто, кроме тех случаев, когда обвиняемый отказывался говорить или тюремщик либо коронер решал заняться вымогательством⁶⁰³.