Жизнь волшебника

играют желваки – он только что из-за какой-то мелочи поцапался с Галей. И гость затихает, как

мышь. Каким бы суровым северянином ты ни казался в куртке, но против рабочих мускулов совсем

не романтичного горожанина не попрёшь. Нина говорила, что мужа нет дома, а это кто? И чего он

такой агрессивно-недовольный? Стоит, раздражённо ковыряется спичкой в зубах и молчит. И тогда,

не выдержав паузы, слегка припухший гость принимается на всякий случай извиняться, сбивчиво

объяснять откуда он знает Нину, рассказывать о случайности сегодняшней встречи.

Вообще, шагая по сектору частных домов, Алексей думал, что их ждёт какой-то приветливый

домик с веничком у крылечка и с висячим замочком на двери. Он с томным предчувствием

представлял, как прохлада выстывшего за день дома медленно сменится уютом от печки,

щёлкающей дровами, а потом прохладой ещё непрогревшейся постельки. Здесь же и готового

уюта хоть отбавляй, только в довесок к нему ещё и куча всякого лишнего люда.

Виктор, не смотря на раздражение, быстро врубается в чём тут дело, слушает гостя строго, по-

прежнему без улыбки, лишь изредка кивая головой. Алексей, выложив всё, уже не знает, что

дальше бормотать – прямо хоть на свою незапятнанную биографию переходи. Но тут к Виктору

подходит Галя в скромном домашнем халатике и, после ссоры расскаянно повиснув на его плече,

так же внимательно начинает слушать. Обомлевший северянин улыбается ей, как спасению –

понято, что бить его здесь уже не будут. Однако теперь он теряется, как нашкодивший

первоклассник; очень уж неловко за свои трусливые пояснения, которые хошь не хошь, а выдают

какую-то его вину и намерения. Но Виктор смеётся, отходчиво приобнимает жену и знакомство

147

начинается весело. А когда комичность ситуации, суть которой состоит в том, что за настоящего

мужа принимается сосед, раскрывается и хозяйке, вдруг закатившейся от хохота, то всем даже

нравится, что Романа нет дома. Ведь иначе и анекдота бы этого не получилось.

Накрывается стол, и из сумки Алексея выныривает какая-то затейливая иностранная бутылочка.

Текусу Егоровну почему-то больше всего впечатляет эта заморская диковинка, каких не бывает в

здешних магазинах. Так что, почтение гостю обеспечено: люди с такими подарками кажутся ей

пришельцами из какой-то другой жизни. Алексей охотно поясняет хозяйке, что это кубинский ром,

который, в общем-то, не очень хорошо подходит дамам, однако данная дама так изумлена, что

согласна испытать и ром. Пузатую бутылку из-под этого чудесного напитка она обязательно

оставит на память, чтобы похвастаться ей перед Сан Санычем. «Вот, – в шутку упрекнёт она его, –

если б ты такие приносил…» И хотя после первой же рюмочки каждый понимает про себя, что

русская-то водка куда достойней этой коричневой негритянской самогонки, первое впечатление от

вида загадочной бутылки уже не стереть.

Вечер выходит тёплым и непринуждённым. Алексей малословен, зато хорошо располагает к

разговору других. Он похож на магнит, к которому нельзя не податься: и сидит уже совсем вольно,

и смотрит открыто. И вообще, это же чёрт знает что за мужчина: с чёрной, ровно подстриженной

бородой, контрастирующей с его бледной кожей, с чуткими, чуть навыкате глазами. И всех за

столом он, кажется, делает тоже пластичными, раскованными, ласковыми. Смугляна смотрит на

него с неисчезающей улыбкой, опасаясь даже, как бы за общим столом с этой улыбкой не

переборщить. Алексей чуть округлился животиком, но это лишь усиливает его импозантность. Нина

несколько раз подчеркнуто сокрушается, что здесь нет Романа, пропускающего такое интересное

общение. Алексей относится к Смугляне подчёркнуто дружески и если бы она не была татаркой, а

он кем-то вроде грузинского еврея, то, явившись сюда, они могли бы представиться братом и

сестрой.

Но вот с крепким ромом покончено, торт, которым тоже куплено немало тёплого расположения,

съеден, и всех тянет в сон. Порядочность и дружественность гостя становится уже столь

несомненной, что Текуса Егоровна с удовольствием выдаёт ему матрас, подушку и хрустящее

фирменное постельное белье, а Нина, поскольку это гость Мерцаловых, стелет ему в своей

комнате на полу. Тем более, что у всех посторонних, несмотря на первоначальный конфуз Алексея,

создаётся впечатление, что это и вовсе какой-то друг Романа.

Потом в их комнате с двухстворчатой демонстративно распахнутой дверью, но с хорошо

обозначенными нейтральными разговорами, от которых им невыразимо скучно, Алексей и Нина

сидят до той поры, пока в проходной комнате не устанавливается здоровый храпоток хозяйки, а за

ширмой – сонное неразборчивое бормотание Виктора. Томиться дальше уже нет сил: пальчики

Смугляны давно кипят и плавятся во влажных ладонях гостя, и через этот чувственный канал

сказано и сделано друг с другом уже столько, что и остаётся-то лишь чуть-чуть. Их просто колотит

от самой невероятной рискованности ситуации. Нина устраняет свет неожиданно громко

щёлкнувшим выключателем, и резко вспыхнувшая темнота заставляет на мгновение сжаться. Они

раздеваются и укладываются по своим спальным местам. Нужно, чтобы дом угомонился