Жизнь волшебника

под музыку эти свои основательные туловища с талиями наоборот. К одному из столиков, где

восседают две женщины постройней и помоложе, подходит пара уже нелинейно двигающихся

кавалеров. Остановившись возле дам, они, тыча пальцами за их спинами, но на виду всего

ресторана, минуты две договариваются кому – какая. Когда решение оказывается принятым и

утверждённым, мужики наклоняются к избранницам и оказываются отшитыми сходу, даже без

оглядки простой отмашкой – отвалите! «Соискатели» сконфуженно возвращаются к своему месту,

пожимая плечами и на ходу обсуждая причины поражения. Их попытка «склеить» понятна всем, но

в ресторане уже та туманная атмосфера, когда большинство посетителей пьяны, и можно всё:

открыто материться, кричать, гоготать на весь зал и курить. Воздух уже сиз от сигаретного дыма, но

официантки, храня свои нервы, не замечают курящих.

Девушка, сидящая за столиком слева, пьяна настолько, что, усаживаясь на стул после

очередного танца, подпрыгивает на нём пять раз, чтобы правильно угнездиться. И уже от самого

счёта её подскоков Роману становится очевидно, что и сам-то он тоже уже хорош. Ну, а что на

сегодня ещё? Вот посидит он тут, полюбуется на всех этих грустных и весёлых, на пыльные сети со

штурвалом на эстраде и – спать в общагу? И это день рождения? Ждал чего-то необычного, чуть

ли не особого прилива Судьбы, а на деле в жизни тот же серый штиль. Видно, Судьбе, как

отдельной стихии, независимой от всего, наплевать на всякие там дни рождения.

– Лида! – окликает Роман проходящую мимо официантку и, когда та оглядывается, кивает на

пустой графинчик.

– А не много? – подойдя, спрашивает Лида с припудренным прыщеватым лицом. – Ты и так

выпил сегодня больше чем надо. А менты, между прочим, в вестибюле. Так что, лучше не проси…

– А я для Костика, – обманывает Роман, видя того за другим столиком, хотя с ним сегодня ещё

не здоровался.

– Не свисти, – говорит Лида, – ему пить нельзя.

– Сегодня можно.

Сзади на тугой юбке официантки там, где начинается разрез, пришита крупная пуговица, такая

же, как на коротких штанах клоуна Олега Попова. «Модная, ё-моё…» Роман вяло смеётся сам с

собой, представляя, как, наверное, неудобно официантке, вчерашней деревенской девчонке,

сидеть на этой нелепой пуговице.

Костик подходит вместе с Лидой, принёсшей очередной графинчик.

– Ну, коллега, – говорит Костик, подсаживаясь напротив, – я смотрю, мощно ты сегодня

веселишься, прямо гудишь. Чего это ты нахрюкался-то, а?

– А, так надо, – отмахнувшись, говорит Роман, – давай выпьем с тобой.

– Ты же знаешь мои правила…

– Знаю, но не пора ли тебе хотя бы раз сделать исключение?

– Это чего же ради?

– Праздник у меня…

– Оно и видно. Ты сегодня веселый и радостный, аж до соплей.

– Да день рождения у меня, – сообщает Роман и вдруг от этого, первого за весь день признания,

ему становится так обидно, что из глаз текут лёгкие пьяные слёзы.

Вытирать глаза и нос салфеткой – неудобно, она быстро размокает и прилипает кусочками на

лицо. Костик в растерянности. И, кажется, впервые за всё время видит его иначе: ходит сюда

какой-то человек, а кто он такой? У него ведь и день рождения может быть. И вот сидит он сегодня

в ресторане и в одиночку глушит водку. Костик берёт пустую прозрачную рюмку, дует в неё,

словновыдувая что-то, ставит рядом с рюмкой Романа:

– Плесни!

После второй рюмки, выпитой Костиком, уже сам пьяный, Роман догадывается, что, видимо, его

ресторанный товарищ не пьёт не только из-за из своих особых взглядов, но и от способности

мгновенно пьянеть. Эта скорость так велика, что он догоняет Романа уже на втором шаге.

Соответственно, и разговор у них идёт уже совсем иной.

– Значит, у тебя, мой друг, сегодня день рождения, – растроганно вспомнив, говорит Костик, – а

мне и подарить тебе нечего.

– Да ладно, чего ты, – почти счастливо отмахивается Роман, – главное, что мы сидим вот тут с

тобой и разговариваем, как человеки.

А что, вечер теперь и в самом деле не так уж плох. Вот всё и наладилось. Теперь уже уютно и

тепло. И Костик, по сути в какой-то степени его учитель, – очень даже неплохой человек. Главное

58

же то, что Костик сочувствует дню его рождения и пьёт вместе с ним, несмотря на то, что ему,

конечно, лучше бы не пить.

– Нет, – клинит окосевшего Костика, – всё равно это не по-людски. Подарок какой-то должен

присутствовать. Ну, хотя бы символический.

– Во-во, – обрадованно, сам не зная чему, подхватывает Роман, – это в точку. Пусть подарок

будет чисто сим-во-ли-чес-ким…

– Но что я могу тебе предложить? – рассуждает Костик. – Какую-нибудь из этих баб? Так ты и

раньше советов не любил, а теперь и сам любую снимешь. Ведь так же?

– Так, – соглашается Роман, – сниму. Но ведь подарок-то символический, и потому сегодня я

готов принять его от тебя. Хотя бы для того, чтобы ты успокоился насчёт подарка. Я должен

сегодня поступить деликатно…

– Молоток! – хвалит Костик. – Ты – человек, и я уважаю тебя за это.

Он подаёт руку через столик, и ресторанные побратимы уже в третий раз за вечер приветствуют

друг друга.

– Значит, так, – продолжает Костик, – сейчас мы выберем тебе кралю… А чего её выбирать –