Жизнь за океаном

Откуда берутся эти громадные деньги, которые с такою щедростью превращаются в дым и копоть процессий? Обыкновенно они составляются из добровольных взносов членов разных политических клубов. Когда бывают частные процессии отдельных клубов, – а они совершаются каждый день, – то клуб ассигнует деньги и на факелы, и на мундиры, и на ракеты. Но при таких общих и роскошных процессиях, какою была грантовская процессия, обыкновенных клубных средств оказывается недостаточно, и тогда политиканы прибегают к таким способам собирания денег, от которых приходится только ахнуть неопытному иностранцу. Страна находится в руках республиканцев, и все многочисленные правительственные должности наполнены республиканскими чиновниками, которых числится около 100.000. Вся эта громадная армия живет единственно казенными жалованиями и по милости республиканского правительства. Как только республиканская партия потеряет свою власть и ее захватят демократы, так вся эта армия должна будет очистить все столы и все должности, на которые воссядут голодные демократы. Таким образом, для всей чиновнической армии президентская кампания не есть праздная забава, а борьба за свои животы, и вот она всеми силами работает в пользу господствующей партии. Правительство, со своей стороны, зная полную зависимость чиновников от его существования, предлагает им подписные листы для «добровольных» пожертвований на расходы по ведению компании и подписанную сумму вычитает у них из жалованья. В прошлом году, когда президентская компания достигла небывалого напряжения, требовавшего необычайных расходов, эти добровольные листы превратились в обязательные и даже с назначением, сколько и какой чин должен пожертвовать. Такой оборот дел страшно переполошил весь чиновный мир. Особенно переполошились полицейский и пожарный департаменты, которые до сих пор были свободны от налогов, а теперь, к ужасу, увидели появление в своих домах этих противных подписных листов и с решительным обозначением той суммы, какую каждый должен подписать. А сумма эта очень солидная. Так, полицейские чины, разделяющиеся на четыре разряда, должны были подписаться: городовой 12 долларов, сержант 25, лейтенант 50 и капитан 100 долларов. Пожарные в этом же роде. И все подписывались.

– Скажите, пожалуйста, ведь это дикое насилие, как чиновники терпят его? – обратился я к одному американцу.

– Да они ничего не могут сделать! – отвечал тот, – не хочешь платить, так с должности долой. Лучше же заплатить незначительную сумму и удержать за собою должность, чем не платить, и совсем лишиться ее.

– Но, во всяком случае, республиканское правительство такой практикой наживает себе не друзей, а врагов, и многие чиновники, быть может, будут вотировать вследствие этого за демократического кандидата.

– О, совсем нет. Поступать так для чиновников значило бы рубить тот сучок, на котором они сидят. Они выдержат даже двойной налог, и все будут горячими республиканцами, ибо сидят на теплых местах, – острил американец.

Кроме чиновничьих сборов есть и другие, к которым по внешности более идет название добровольных. Из главных квартир партий подписные листы рассылаются по всем частным учреждениям – в магазины, банкирские конторы, железнодорожные правления и т. д., где только есть приверженцы партии, и повсюду собираются значительные суммы. Прежде всего, конечно, подписываются сами хозяева этих учреждений, но главный сбор составляется из взносов служащих, клерков и приказчиков, которых в иных магазинах и конторах целые легионы. Тут опять также сплошь и рядом бывают факты грубого насилия. Подписавшись сам, хозяин посылает подписной лист к своим служащим, и они все подписываются – под страхом лишения должности. Бывали случаи, когда рьяно-политиканствующий хозяин за отказ сделать взнос в его партию рассчитывал всех своих служащих. Такое всевластие хозяев над своими служащими здесь выродилось в какую-то безобразную тиранию, и хозяева вполне располагают не только деньгами своих клерков, но – что хуже всего – даже их голосами при выборах, заставляя их вотировать за своего кандидата и свою партию, опять-таки под страхом грубого turn out of office, изгнания с должности. Американская буржуазия есть самая грубая и бездушная тирания, какую только можно себе представить.