Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Таким способом государство разрывало прямые имущественные отношения между издателями и наследниками авторов, присваивая себе основную функцию распределения доходов: теперь издатель должен был перечислять авторский гонорар не автору, а государственной структуре, и уже потом уполномоченный на то орган сам решал, какую часть из полученных им средств можно направить на выплаты правообладателям. Это следовало как из Декрета «Об отмене наследования» («Размер подлежащего выдаче супругу и оставшимся родственникам содержания из имущества умершего определяется учреждением, ведающим делами социального обеспечения при губернских, а в Москве и Петрограде — городских Советах рабочих и крестьянских депутатов, по соглашению с лицами, которым предоставляется право на получение содержания, а в случае спора между ними — в общеисковом порядке местным судом»), так и из Декрета от 26.11.1918 «О признании научных, литературных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием», в соответствии с которым достоянием РСФСР по постановлению Народного комиссариата просвещения могло быть признано любое произведение любого автора (как опубликованное, так и неопубликованное), равно как и гонорар, причитающийся после смерти автора. При этом всё, что самим автором для обнародования не предназначалось (дневники, частная переписка и т. д.), теперь могло издаваться только с согласия пережившего супруга или близких родственников умершего, либо с разрешения Наркомпроса. Ведомство А. В. Луначарского было наделено дополнительными полномочиями определять степень этого родства (ст. 900 Декрета СНК от 26.11.1918 № 86 Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. Управление делами Совнаркома СССР. М., 1942.

С. 1220–1221), а следовательно, и право на получение содержания. Нуждающимся и нетрудоспособным родственникам автора, чьи произведения признавались народным достоянием, полагалось лишь содержание в размере прожиточного минимума (и то только до введения всеобщего социального обеспечения). О том, что речь идёт именно о монополии, свидетельствовал и сам документ, заключительная статья которого грозила ответственностью «как за нарушение государственной монополии» за самовольное издание, распространение и публичное исполнение произведений.

Законом в том числе предусматривался вариант, когда национальным достоянием объявлялось произведение ныне живущего литератора, в этом случае ему также выплачивался авторский гонорар по установленным государственным ставкам. Очевидно, что Декрет СНК РСФСР от 26 ноября 1918 года по своим положениям не противоречил Декрету от 28 апреля 1918 года «Об отмене наследства» (Декреты о наследовании и дарении. Издание Народного комиссариата юстиции. М., 1918. 14 с.). Во всяком случае, наследники умерших авторов, как говорилось в предыдущей главе, получали права на выплату им содержания в размере установленного прожиточного минимума, которые должны были выплачиваться из сумм, которые полагались автору в качестве авторского гонорара, хотя ни круг наследников, ни срок действия наследственных прав не были определены.

Идеологически неустойчивым авторам, то есть тем, чьи произведения не были причислены к достоянию государства, сохранялись все права по распоряжению ими.

Тем не менее этот декрет устанавливал норму о том, что «необъявленные государственным достоянием произведения не могут быть при жизни автора размножены и распространены иначе как по соглашению с автором». Для таких произведений был предусмотрен специальный 6-месячный срок авторско-правовой охраны, который исчислялся со дня смерти их создателя.

Издательства и театральные агенты мгновенно истолковали новеллы в законодательстве в свою пользу. Некоторые антрепренёры поняли позицию Наркомпроса как возможность вообще прекратить отчислять часть прибыли в качестве авторского вознаграждения как наследникам уже умерших авторов, так и вполне себе здравствующим драматургам.

В связи с чем народный комиссар А. В. Луначарский 23 ноября 1918 года был вынужден специально разъяснить, что, хотя наследственное авторское право уничтожается, но авторское право живущих драматургов, композиторов, писателей и художников по-прежнему остаётся полностью в силе.

По этому поводу в архиве ведомства имеется памятная записка о том, что государственные органы должны по-прежнему взыскивать указанные суммы через Союз музыкальных и драматических писателей[200] в доход государства.