Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Думаю, что здесь уместно было бы вспомнить дискуссию, связанную с рассмотрением в 1885 году прошения на Высочайшее имя вдовы А. С. Пушкина — Натальи Николаевны Ланской — по поводу истечения установленного законом срока исключительных прав наследников на произведения великого поэта. В докладе главноуправляющего Вторым Отделением собственной Е. И. В. канцелярии графа Д. Н. Блудова, которому было поручено изучить вопрос для вынесения его на обсуждение Государственного совета, в качестве возможного препятствия для увеличения этих сроков отмечалось наличие противоречий между законными правами наследников и общественным интересом: «По миновании сих сроков произведение науки или искусства становится достоянием публики, которая не должна быть лишена пользы и удовольствия приобретать без особого труда, да и больших расходов хорошие сочинения». [1.234]

Теперь революционные новеллы в законодательстве рассматриваются либо с точки зрения общественного интереса, который становится превалирующим фактором при принятии решений государственными органами РСФСР о сохранении или отчуждении авторских прав, либо на основании всё той же революционной целесообразности, которая тоже понималась по-разному, в зависимости от ситуации.

Для Анатолия Васильевича Луначарского непосредственное участие в таких радикальных изменениях в области культуры — это своего рода звёздный час: эти теперь реализуемые на практике идеи он не раз высказывал ещё в эмиграции. В 1905 году в своих «Этюдах. Критических и полемических» он писал: «Власть капитала сказывается… не только унизительной нищетой, в которой пребывают артисты в большинстве, но и моральным их рабством… В конце концов художник сам начинает смотреть на искусство с точки зрения публики, подчиняется морали и воззрениям своих заказчиков. Художник смотрит на мир уже не своими собственными глазами, а через очки тех, кого ему приходится рисовать и забавлять». [1.15] По логике большевиков, теперь автор должен был смотреть на мир «своими собственными глазами» вместе с советской властью, в противном случае дело не ограничивалось одной только «унизительной нищетой…»

Поэтому не случайно, что первые дела, которые были подсудны следственной комиссии Московского революционного трибунала, касались актуальных сегодня вопросов, связанных как со СМИ, так и с распространением порочащих большевистскую власть сведений. Напомним, что их рассмотрение проходит в условиях массовых выступлений и забастовок рабочих против экономической политики большевиков на всех крупных заводах Петрограда.

3 января 1918 года состоялось решение революционного трибунала о дате и порядке проведения первого слушания по делу газеты «Утро России» — органу партии прогрессистов. Её редактору В. К. Садкову вменили в вину клевету на РКП(б). Как следовало из протокола судебного заседания, обвинителями на процессе утвердили трёх проверенных членов партии, при этом вопрос о вызове народных заседателей вообще не стоял, зато было принято решение о массовом распространении входных билетов на судебное заседание, так как суд был объявлен открытым. В качестве доказательств подрывной деятельности редакции оппозиционной газеты были представлены две статьи, которые были признаны fake news, за что написавший их журналист был приговорён к двухмесячному тюремному заключению, а издатель газеты — к штрафу в 15 тысяч рублей «с заменой в случае несостоятельности тремя месяцами ареста».

Через две недели Ревтрибунал возбудил против редакции новое дело — на этот раз за публикацию карты «Будущие границы Германии по проекту Бронштейн-Троцкого». Общая сумма штрафов составила астрономические 215 000 рублей, что и привело к её банкротству, а затем и к неизбежному закрытию.

Следующими жертвами нарождающейся демократии стали оппозиционные газеты «Власть народа», «Земля и воля», «Вечерний курьер», «Трудовая копейка», «Возрождение», «Наше слово», «Русские ведомости» и др. Все они были признаны виновными в «распространении ложных слухов» или в «контрреволюционной агитации», и к весне 1918 года их деятельность была полностью запрещена.