Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

…Враги нашей жизни, враги миллионов, —
Ползли к нам троцкистские банды шпионов,
Бухаринцы, хитрые змеи болот,
Националистов озлобленный сброд,
Они ликовали, неся нам оковы,
Но звери попались в капканы Ежова.
Великого Сталина преданный друг,
Ежов разорвал их предательский круг.
Раскрыта змеиная, вражья порода
Глазами Ежова — глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерёг
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова — руками народа.

Поэт и журналист А. И. Алдан-Семёнов утверждал, что тоже сочинил от имени акына несколько стихотворений. После его ареста по обвинению в террористической деятельности доходную эстафету подхватили другие его коллеги — например, «виртуоз рифмы» Марк Тарловский.

Вместе с А. Алданом был арестован и К. Алтайский, который после непродолжительного следствия был осуждён военным трибуналом Московского военного округа на 10 лет лагерей. В столицу переводчик-имитатор смог вернуться только в 1954 году.

По свидетельству журналиста Е. Курманбаева, настоящими авторами стихов Джамбула были действительно талантливые казахские поэты, в различное время трудившиеся его литературными секретарями: Абдильду Тажибаев, Калмакан Абдукадыров, Таир Жароков и Гали Орманов, известный также как автор очень хорошего литературного перевода на казахский язык сборника сказок «1001 ночь».

Признаться, как-то охарактеризовать такую кипучую «литературную» деятельность трудно. С юридической точки зрения это безусловное мошенничество. Однако нельзя не принимать во внимание тот факт, что Джамбул был действительно одарённым акыном, к тому же был известен как жирши — эпический сказитель, в репертуаре которого были и романтический эпос «Козы-Корпеш и Баян-Сулу», и песни из знаменитого киргизского эпоса «Манас». Распространёнными жанрами для акына считались толгау — песни-размышления, арау — песни-призывы, матау — песни-славословия, но настоящим испытанием для народных поэтов был айтыс — песенное состязание, в котором они демонстрировали свой дар импровизации. Традиционно в таком состязании выступали два представителя из разных родов, каждый из которых должен был как можно эпичнее прославить свой жуз и очернить своего противника. Всё как в жизни — хула и слава выступали в поэтическом единстве. Как правило, айтыс продолжался до тех пор, пока один из его участников не признает себя побеждённым. В качестве наказания он должен был воспроизводить свою версию по первому желанию собравшихся слушателей. По понятным причинам какие-либо верифицированные образцы такого творчества отсутствовали — это всё-таки устное повествование, облечённое в особую форму мелодекламации. Русского языка народные сказители в большинстве своём не знали, но при этом отрицать такое креативное культурное своеобразие тоже было бы довольно странно. Авторский перевод никогда не существовавшего стихотворения национального поэта, а затем его продажа издателю были вызваны не столько стремлением обмануть доверчивого читателя, сколько банальным желанием заработать на политической конъюктуре. Поэтому вокруг легендарного имени Джамбула ещё долгое время, в том числе и после его смерти, продолжал кормиться хорошо организованный отряд литераторов, редакторов, издателей и переводчиков разной степени талантливости и успешности.

Глава VIII Проблемы реализации исключительного права русских авторов-эмигрантов

Audiatur et altera pars[223]

Злободневность этой главы вызывает глубокое разочарование. Прошло ровно сто лет, а в Европе снова зазвучали споры по поводу «понаехавших» из России, да и методы решения проблем всё те же: выдача россиянам эрзац-документов, арест государственных и корпоративных активов с дальнейшим использованием их для решения «гуманитарных» вопросов, патологический страх перед пропагандистским влиянием Кремля и т. д. и т. п… даже речи политиков европейских держав, как и заголовки СМИ, практически не изменились.

Начиная с 1920-х годов за пределами РСФСР (СССР) де-факто сформировалось квазигосударство, которое формально сохранило практически все институты дореволюционной России в виде некого подобия административно-бюрократической системы, политических партий, общественных организаций, культурных центров, просуществовавших практически без изменений до 1925 года дипломатических представительств, армии, с собственным государственным языком, но при всём этом — не имевшее собственной территории.