Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Основными странами, куда после революции и Гражданской войны эмигрировали граждане бывшей Российской империи, были Германия, Франция, Турция, Югославия, Болгария и Северный Китай.

Столь массовое перемещение людей прежде всего относилось к периоду эвакуации воинских соединений под командованием генерала А. И. Деникина и генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля на юге России. Для координации действий русского командования и штаба союзников в Севастополь прибыл крейсер «Вальдек Руссо» с контр-адмиралом Ш. А. Дюмени-лем — командующим французской миссией — на борту. Благодаря его личному участию вскоре была подписана конвенция, по которой русские военнослужащие и беженцы переходили под покровительство Французской республики. В качестве залога для компенсации расходов, которые могли возникнуть в результате такого покровительства, были выставлены российские военные корабли.

Осознавая, какие испытания лягут на плечи вынужденных переселенцев, правительство юга России перед эвакуацией обратилось к гражданам с воззванием, в котором предупредило о том, что ни одна из зарубежных держав не располагает достаточными средствами для содержания десятков тысяч русских беженцев, что эвакуация будет сопряжена с длительным нахождением в море, лишениями и пр., а также предлагалось тем, кто может быть уверен в своей относительной безопасности при большевистской власти, остаться на родине. Тем не менее только в первые три месяца 1920 года тысячи гражданских беженцев из Одессы, Севастополя и Новороссийска выехали в Турцию и Балканские страны. План эвакуации, разработанный командующими из штаба ВСЮР, может справедливо считаться одной из самых блестящих операций такого рода. По приказу барона П. Н. Врангеля ценное имущество, в том числе 9000 лошадей, которое не могло быть вывезено, передавалось представителям рабочей охраны, так как «принадлежало русскому народу».

Помимо всего прочего, кому-то удалось уйти вместе с подразделениями Северо-Западной армии генерала Н. Н. Юденича в Эстонию в 1920-м, а кто-то эвакуировался с частями Земской рати генерала М. К. Дитерихса, уходившими из Владивостока в Китай в октябре 1922 года.

По данным РазведУпра Генерального штаба РККА, только через крымские порты было вывезено до 15 000 казаков, 12 000 офицеров и рядовых солдат регулярных частей, 10 000 юнкеров, около 7000 раненых, более 30 000 офицеров вспомогательных частей и чиновников тыла и до 60 000 гражданских лиц, включая членов офицерских семей. По договорённости с турецкими властями в районе Галлиполи был размещён 1-й армейский корпус генерала А. П. Кутепова, в состав которого были включены оставшиеся части Добровольческой армии. Рядом с ними, на острове Лемнос, был размещён Кубанский корпус генерала М. А. Фостикова. Донской корпус генерала Ф. Ф. Абрамова стал лагерем под Константинополем, в районе Чаталджи.

По сведениям объединённого армейского командования, на 16 ноября 1921 года во временных военных поселениях проживало в общей сложности 43 266 человек.

В общем итоге временный кров в Турции обрели не менее 150 000 русских.

Для того чтобы хоть как-то систематизировать учёт прибывших, в Константинополе было организовано специальное регистрационное бюро. В докладной записке В. Н. Бобринского «О плане регистрации прибывших из Крыма беженцев» говорилось: «Работа французов по эвакуации ведётся иначе, чем она велась англичанами, тайны никакой не делается: куда направляются какие суда — всё известно, и если широко оповестить беженцев, то разрозненные члены семьи имеют уже руководящую нить в своих руках. Но знать о том, за рубежом ли террора близкое лицо, является настоятельной, мучительной нравственной жаждой, и не удовлетворить эту жажду никакое Правительство в мире не имеет права» (Главное справочное бюро в Константинополе, 1920–1922 гг. Именные списки беженцев и чинов Русской армии. Сборник документов. Выпуск 1. Составитель А. В. Ефимов. М., 2022).

В этот же период, по отчётам немецкого отделения Американского Красного Креста, на территории Германии официально проживали не менее 560 000 бывших российских подданных.

В 30-е годы прошлого века немцы также были вынуждены создать специальную структуру — Управление делами российской эмиграции, которым руководил генерал В. В. Бискупский — коллаборационист, работавший на нацистов.

Надо сказать, что в советском общественном сознании в течение долгого времени формировалось неверное представление относительно действительного финансового положения русских эмигрантов первой волны. Образ нищего, утратившего жизненные ориентиры, бесконечно тоскующего по «тонкому ржаному колоску» бывшего офицера Добровольческой армии или опустившегося интеллигента, который культивировался в многочисленных кинофильмах, пьесах, книгах и пр., конечно же, имел место, но был далеко не настолько массовым, как того хотелось бы советской пропаганде.