Жизнь забугорная

В это мгновение кто-то положил руку на его плечо. Вздрогнув всем телом, Шнайдер обернулся. Молоденькая медсестричка с подчёркнуто доброжелательной улыбкой приглашала его в кабинет доктора. Ноги враз онемели, ладони взмокли, на лбу выступил пот. Сейчас объявят результаты анализа, и жизнь расколется на две части: до приговора и после… А может, пронесёт?

Доктор поздоровался с ним за руку и, дружески улыбаясь, предложил сесть. За спиной эскулапа напряжённо замерла медсестричка с какой-то ампулой в руках. «Кабздец котёнку – нашатырь наготове», – пронеслось в разгорячённой голове, и он безвольно брякнулся на стул.

Из всего сказанного врачом Андрей запомнил только первое предложение: «Результат, к сожалению, положителен: вы являетесь носителем ВИЧ-инфекции, но это не смертельно».

Он, конечно, готовился к худшему, но до последнего надеялся, что смс-ка – чья-то злая шутка. Что доктор развеет его опасения, и он вернётся к своей обычной жизни сибарита и ловеласа.

Рукавом джемпера Шнайдер вытер со лба пот и тупо уставился на распинающегося перед ним медика, который воодушевлённо толковал о том, что, начиная с 2015-го года, продолжительность жизни больных СПИДом в Германии увеличилась на целых восемь лет. Что, благодаря высокоактивной, антиретровирусной терапии, больных ждёт не скорая смерть, как это было раньше, а «позитивная» старость. Правда, для этого нужно полностью изменить образ жизни.

– Что поделаешь, – сетовал он, – болезнь очень коварна и не имеет обратного хода. Современная медицина может несколько замедлить её проявления, но не победить. Зато вовремя поставленный диагноз и грамотное лечение отодвинут развитие ВИЧ-инфекции до стадии СПИДа. На какое-то время…

– На какое? – спросил Андрей сдавленным голосом.

– Это будет зависеть только от вас. Если не будете курить, употреблять спиртное, начнёте соблюдать диету… Ну, с сексом, сами понимаете… Должен вас предупредить, что по немецким законам, заражение партнёра вирусом иммунодефицита является предумышленным преступлением и карается лишением свободы на срок от шести до десяти лет. Да-да, халатность и безответственность в этом вопросе приравниваются к нанесению тяжких телесных увечий.

– Знаете, доктор, – с усилием выговорил Шнайдер, – вы напомнили мне старый советский анекдот:

«Заводской партком принимает рабочего в члены КПСС:

– Выпиваешь? – спрашивают его.

– Бывает иногда…

– Придётся бросить.

– Как скажете, товарищи…

– Куришь?

– А как же…

– Надо прекратить.

– Хорошо, раз это нужно партии…

– А по женской линии ходок?

– Как же без этого-то?

– Забыть, как страшный сон!

– Ну, надо, так надо…

– А жизнь свою за родину отдашь?

– Конечно, отдам! На хрена мне такая жизнь?».

Врач секунд десять морщил свой лоб, а когда до него дошёл смысл услышанного, приступ хохота буквально свалил его на покрытую белой клеёнкой кушетку.

– У русских потрясающее чувство юмора! Ха-ха-ха… А у нас есть похожий:

«– Доктор, я буду жить? – А смысл?» Ха-ха-ха…

Засмеялась и медсестричка, звонко, заливисто, как колокольчик.

«Они тут все на башку тяжёлые, – неприязненно подумал Андрей. – Объявили меня потенциальным трупом и ржут после этого, как лошади. Правильно наши их роботами называют – ни сочувствия, ни сострадания, ни элементарных правил приличия».

Продолжая улыбаться, доктор сообщил Андрею, что их земля занимает первое место по числу ВИЧ-инфицированных, но многие из них до сих пор живут. И всё благодаря комбитерапии. Пьёшь пять таблеток утром, четыре вечером и продолжаешь радоваться рассвету, закату, летнему ветерку, росе на траве, пению птиц…

«И это у них называется психотерапией, – вздохнул Шнайдер. – После такой жизнеутверждающей беседы хочется пойти и броситься в омут с моста Гогенцоллернбрюке.

Он не помнил, как добрался домой. Судя по всему, шёл пешком через весь город. Кажется, у него заплетались ноги, и прохожие провожали его напряжёнными взглядами. А может, ему померещилось. Так же, как и утренний испуг таксиста…

Войдя в квартиру, Андрей, не разуваясь, рухнул на кровать и уснул. Проснувшись, почувствовал, что состояние его только ухудшилось: поднялась температура, на коже появились красные пятна. Порывшись в аптечке, Шнайдер нашёл там антибиотик «Рулид». Вместо одной таблетки выпил сразу две и снова лёг в постель. Через полчаса ему полегчало. Нет, боль не прошла, температура не спала. Просто всё стало ему безразлично. Видимо, включилась защитная реакция, не позволяющая психике находиться на грани срыва.

Зазвонил телефон. Это Яшка интересовался причиной отсутствия партнёра на работе. Услышав о его болезни, выразил готовность нанести визит.

– Не стоит, дружище, – промямлил Андрей, с трудом отлепив язык от нёба. – У меня – китайский грипп. Не хватало нашей фирме совсем обезглавиться. Артель без вожака, что топор без держака…

Уговаривать Абта не пришлось. Тот мгновенно согласился с доводами приятеля и, пожелав ему скорого выздоровления, быстро распрощался.

Спустя полчаса позвонил Вадим.

– Как делишки?

– Последний день Помпеи…

– Да ладно… – не поверил репортёр. – Давай без балды. Что сказала медицина?