Жизнь замечательных людей

– Понимаешь, Вова, – прервал молчание Марк, – сейчас каждый человек – это герой нашего времени. И зачем об этом писать, раз это везде? повсеместно. Это, брат, как говорить о политике или о падении наших нравов, пустой труд, это и так у всех на слуху, независимо от точек зрения. Поэтому и пустой лист. Зеркало. Ты наполняешь его сам, своими размышлениями. Этот белый лист дает тебе, мой дорогой, заполнить его самостоятельно своим опытом. Понимаешь, что прошла эра людей, летающих в космос, надеюсь и прошла эра тех, кто шел, с оружием наперевес, защищать свой дом от врагов. Сейчас же, смысл твоей жизни может заключаться в самых простых делах. Понимаешь, сейчас эпоха “Замечательных людей”. Эта “Жизнь замечательных людей” изолированная, личная, не несет в мироустройство бытия ничего нового, но и ничего плохого! И мне кажется, брат, она, как вещь сама в себе, достаточно велика! Действительно то, чего добивались наши прадеды, деды и отцы. Понимаешь, сейчас человек, не полетит больше первым к звездам, не откроет новой ноты, но он разомкнет свои глаза после дикого похмелья. Эта приложенная на открытие глаз сила, будет сравнима и с запуском первого спутника, и с нахождением нового материка. И знаешь, что главное? в жизни то, ничего от этого не изменится. На улице все также будет идти дождь, друзья этого человека будут спиваться, колоться, умирать в нищете, но он, сука, открыл глаза и предоставил себя полностью этому уебищному миру тогда, когда это было невыносимо сложно и неприятно. Человечество совершает подвиг каждый день.

– А как это связано с Диснеем и нотами бытия?

– А все просто. Мультики промыли тебе мозги, говорят, что ты должен иметь вес, быть героем исключительно по их матчасти, то есть, пупом земли, который яростно идет за своей мечтой. А этого, брат, нет! ты открыл глаза с похмелья— вот подвиг. Вот героизм, настоящий, не приторно сладкий, не вымоченный в гламуре и глянцевых обложках, НАСТОЯЩИЙ.

Еще с самого начала нашего знакомства, я дал себе клятву: не воспринимать всерьез этого человека – сейчас что-то в моей голове явно мешало этому догмату. Я вспоминал людей, с которыми мне довелось познакомиться за этот год. И, невольно, наткнулся на мысль, что эти люди вызывают у меня симпатию, за исключением некоторых. Я искренне ненавидел своего бывшего начальника, который уволил меня из кол-центра, но только сейчас понял почему. Всю свою жизнь я пробегал из одной стороны в другую, искал себя, пытался заработать денег на счастливую жизнь, придавал этому уж очень большое значение. Сейчас мне кажется, что зря. Меня гораздо больше привлекает жизнь покойного Григория Владиславовича, или безымянного старика из черных дворов города П., чем пустой поиск денежного дерева. В тот момент я понял, почему сторчался мой друг детства Филипп, почему так несчастен мой бывший однокурсник Саша в его будничном “нигде”. Мои размышления прервал звонкий голос Марка: “Время уже позднее, пора расходиться. Где дверь знаешь, но у меня к тебе просьба. Завтра у меня важный день и ты мне нужен. Встречаемся у моего дома в 11:30, хорошо?”. Я молча кивнул, допил залпом остаток пива, и пошел надевать свои башмаки. Из коридора я видел задумчивого Марка, который так и продолжил сидеть на столе рядом с Пушкиным.

***

В 11:20 я был уже на обозначенном месте. Так как время Марка еще не пришло, я сел на лавочку рядом с его парадной, закурил, и начал искать его окно. Несмотря на конец мая, на улице стояла не лучшая погода, лето все никак не хотело проникнуть в наш мрачный город дождей, луж и утопленников. Через пять минут моей медитации открылась дверь и оттуда вышел высокий бритый мужчина, в плаще, с длинным зонтом в правой руке, служившим ему тростью. Я встал и только тогда задался вопросом, Марк ли это? Мужчина подошел и протянул мне руку. Бинго, но в голове оставалось еще множество вопросов. Что это за важный день, что мы будем делать, зачем ему я? Ничего хорошего я не ожидал, так как выходки Марка мне более-менее были известны. Мы спокойно могли пойти распивать вино на кладбище, чтобы Марк “брал на карандаш” убитых горем людей, или приставать к людям на улице, чтобы те дали денег на издание “прогрессивных” стихов непризнанного гения.

Марк зонтиком показался направление и прислонил свободную ладонь двумя пальцами ко рту. Жест означал, что ему нужна была сигарета. В этих делах многословен он не был.