Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2

При Иване IV статус монарха изменяется, после венчания на царство 16 января 1547 года, он принимает в свой титул слово «царь» уже окончательно, а чуть позже новый титул был утвержден грамотой цареградского патриарха. Это было не простой формальностью, но отражением возросшей силы монарха. Термин «царь», как известно, есть сокращенная южнославянская и русская форма латинского слова цесарь (цезарь), как от того же слова по другому произношению кесарь произошло немецкое Kaiser. Вместе с титулом «царь» стал вводиться в оборот и сходный по значению титул самодержец – это славянский перевод византийского императорского титула ayokraor. Сначала от лица подданных при обращении к государю, в актах внутреннего управления при Иване III и Иване IV, а со времени Лжедмитрия I и в официальных актах. Оба термина в Древней Руси значили не то, что стали значить потом. Первоначально они выражали понятие не о государе с неограниченной внутренней властью, а о властителе, не зависимом ни от какой сторонней внешней власти, никому не платящем дани.

В середине XVII века титул российского монарха звучал так: «Божией милостью великий князь, царь, государь, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, и всех земель, северных, восточных, западных и южных отчин, дедин, наследник, господарь и обладатель». С 1523 года на всем протяжении Московии существовала только одна власть – великого князя московского. Так завершилась работа восьми поколений. Она была дополнена первым успехом в Юго-Западной Руси – присоединением Северского княжества, и первым успехом в борьбе с Литвой – завоеванием Смоленска.

Становление и развитие монархии у нас обыкновенно связывают, прежде всего, со временами татарского ига. Есть мнение, что будто бы мы взяли у татар и название, и идею царя. Говорят, будто московские великие князья явились просто наследниками ханской власти, ими отнятой, и, таким образом, при сокрушении ига, стали самодержавными царями. Дело, однако, в том, что татарские ханы сами вовсе не имели той власти, которая явилась в виде царей на Руси. У татар ханская власть была родовая, из которой внешними успехами выдвигались великие ханы, с самым неопределенным содержанием со стороны идеократической. Это были типичные образцы самовластительства, основанного на вооруженной силе. В смысле же законности власти, татарская идея понимала лишь то же удельное, частноправовое начало, именно от которого Русь освободилась во времена татарского ига. Влияние татар состояло, таким образом, не в том, чтобы Русь усвоила себе их идею власти, а, наоборот, в том, что Русь, пораженная бедствием и позором, глубже вдумалась в свою потенциальную идею и осуществила ее. Этим Русь и оказалась сильнее татар.

Ханы поставили перед русскими только задачу о необходимости сильной власти, но не дали ровно никаких идей относительно устройства власти. Фактически хан был над русскими такой же неограниченный властелин, как вооруженный разбойник на большой дороге над беззащитным путником. Но Москва не поставила такой идеи в основу своего царства. Точно также никогда Русь не признавала нравственного права хана давать ей владык и повелителей. Она подчинялась вооруженной силе, ни на минуту не покидая надежду сбросить ее господство. Впрочем, со стороны ханов никогда не было ясно заявлено и выдержано право давать русское княжение кому вздумается. Никогда ханы не заявляли претензии давать русским областям правителей не из русского княжеского дома.

Передача престола, начиная с Ивана Грозного, осуществлялась по праву первородства. До этого имело место и завещательное право, когда, к примеру, Иван III «пожаловал» престолом сына от второго брака в обход внука от первого. В условиях династического кризиса конца XVI – начала XVII веков имело место избрание монарха. Венчание на царство осуществлялось в московском Успенском соборе, сопровождалось возложением венца – короны, вручением скипетра и державы, а с XVII века и миропомазанием. Царь сосредоточивал в своих руках всю полноту верховной власти, единолично распоряжался жизнью и имуществом подданных, рассматривая их в качестве своих холопов. «А и жаловати своих холопов вольны мы, а и казнити вольны есмя», – заявлял Грозный в письме к Андрею Курбскому. В обращениях к государю все подданные, независимо от ранга, именовали себя уничижительно «холопами» и употребляли уничижительные имена: «Великому князю, царю, государю холоп твой Васька Львов челом бьет».

ГЛАВА 62. Нормативно-правовые основы русской государственности. Судебник 1497 года. Судебная система

62.1. Источники общерусского права