Жизнеописание. Избранные письма

Как велико было духовное просвещение его разума и ка-кое глубокое проникновение в Священное Писание даровал ему Господь, с очевидностью доказывают все его книги, осо-32 В «Жизнеописании» не упоминается следующий важный эпизод биографии Терстегена: в 1754 году в Мюльхайм прибыл высокопоставленный чиновник оберконсистории Прусского королевства Юлиус Хекер с поручением прусского правительства проверить образ мыслей Терстегена, широко известного уже не только во всей Германии, но и за её пределами. Правоверие его было подтверждено, а проповедническая и учительская деятельность получила высокую оценку. См.: van Andel. S. 64–65.

61

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

бенно назидательные речи, обнародованные под заглавием «Духовные крохи с трапезы Господней», в коих Терстеген, минуя немощи человеческого мудрования, сразу вводит своего читателя в самую суть вещей.

Опытное познание Бога и Его путей

Столь же ясно видится из его писаний высокое, проис-ходящее от истинного опыта познание Господа и Его путей; достаточно вникнуть в некоторые его духовные гимны, ис-полненные смиренных и чистых благоговейных мыслей о Боге, Его бытии, свойствах и совершенствах — «Ах, Боже, тот Тебя не знает, кто в сердце не нашёл Тебя»33 или «Бог есть! Бог есть! о радость! аллилуйя!»34, — чтобы убедиться в этом. Сам автор не раз говорил: «Благодарю Бога, что Он продлил мою жизнь, дабы я мог познать Его!» Сии слова он произнёс впервые в 1738 году, когда его посетила тяжкая болезнь, почти не оставлявшая надежды на выздоровление. Тогда он с большим чувством высказал их одному своему другу, приехавшему уже проститься с ним навсегда, и при-совокупил к сему: «Я совершенно спокоен в Господе о своих сочинениях, которые я оставляю после себя. Я не чувствую никакой тревоги или укоров совести за то, что в них содер-жалось бы нечто сомнительное или неверное. Всё, что я пи-сал, я испытал на себе и с несомненностью удостоверился в истине оного; поэтому могу с миром отойти в вечность». Позже он говорил так: «Когда я отойду с земли, я предста-ну пред дверьми блаженной вечности как самый нищий и недостойный человек, жаждущий — и уповающий — войти

33 Tersteegen, Gerhard. Geistliches Blumengärtlein. Stuttgart, 1927. S. 311–320. 34 Там же. S. 383–391.

62

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

в них исключительно по Божию милосердию. Между тем я благодарю Господа, давшего мне столь долгие годы жиз-ни, дабы я неким внутренним образом познал Его; никакое ложное смирение не заставит меня отрицаться сего, и я буду благословлять и славить Его за это во веки. Ах! какое благо, отставив в сторону все высокие чувства, всё просвещение и благодатные дары, знать и разуметь одного только Бога, та-кого, каков Он есть! Да! сия есть жизнь вечная, знать такого Бога! (Ин. 17:3). Ненасытимое стремление людей к знанию, пусть даже и духовному, есть убедительнейшее доказа-тельство, что они не знают Бога. Бог всесторонне и во всей полноте довольствует нас, и только Он один может всеце-ло и навек заполнить и запечатлеть бездонный сосуд нашей жажды знания подлинным и всеблаженным утолением».

Дальнейшие свидетельства такового познания

Возлюбленный читатель, несомненно, не посетует на нас за то, что мы предложим ему обширные выдержки из писем нашего Терстегена, откуда усматривается глубина его опыт-ного богопознания. Сии послания были адресованы уже не раз упоминавшейся нами сердечно близкой ему по духу благородной даме, жившей в детской простоте и совершен-ной преданности Богу в Амстердаме. После её блаженной кончины в 1755 году все письма Терстегена ей35 были воз-вращены автору, из наследия коего они ныне и извлекаются для использования в настоящем «Жизнеописании».

35 Ни одного письма Марии д’Орвиль Терстегену не сохранилось; Терстеген

тщательно уничтожал все получаемые им письма. См.: Ludewig, Hansgünter. Mein Leben sei ein Wandern. Die geistliche Biographie Gerhard Tersteegens. Gies-sen, 2019. S. 415.

63

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

«Сими строками спешу уведомить вас, что Господу было угодно повергнуть меня на одр болезни. В первые дни моего недуга я лежал, как некое неразумное животное, не имея ни чувства, ни даже малейшей мысли о Боге и о своей душе. Сейчас мне гораздо лучше, и разум мой вернулся к утеши-тельному и умиряющему созерцанию, что Бог есть и что Его благости, премудрости, державе, любви, святости и прочим бесконечным совершенствам в высшей степени подобает ответная любовь и благоговейное поклонение. И таким об-разом моя болезнь весьма укрепила меня в той истине, что Бог, и всё Божие, и все Его дела, и все Его пути есть подлин-ная и единственная пища и блаженство для сотворённого Им духа. В Нём всё наше благо. 1 февраля 1746 г.».