«Я не знаю, что сказать о себе. Господь не оставляет мне ничего, на что я бы мог опереться. Ни в чём мне нет ни ра-дости, ни жизни. Я пребываю в каком-то туманном состоя-нии: ни твёрдой почвы, ни постоянства, ни прочности в де-лах. Мне ничего не видно дальше того места, на коем стоят мои ноги. И так всё это тянется и тянется. Я поистине не-счастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг
(Откр. 3:17); но у меня как будто отнята возможность как следует уразуметь сие. Я хочу служить Господу, исполнять Его волю; но насколько я по-настоящему хочу сего, я тоже не могу сказать, etc. Крат-ко говоря, дорогая сестра: вы видите, какой странный и ди-ковинный путь я прохожу и как мне необходимо, чтобы вы и все ваши молились за меня! На меня смотрят как на совсем другого человека, чем я есть на самом деле; но Господь знает истину. Он да управит всё к Своей славе! 15 августа 1749 г.».«Не могу не исповедать, что Господь всегда был и оста-ётся милостив ко мне. Он не перестаёт подавать мне благо-дать, дабы я мог оставить себя, как ни к чему не годную вещь, не смотреть на себя и потерять себя и, поистине и смиренно согласившись со своим ничто
, обрести своё благобытие в том, что Бог есть наш Бог, такой Бог. О, сколь сие велико, сколь важно, сколь достопоклоняемо! это то, что одно может в совершенной степени напитать и умиротворить нас! Воз-92
Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена
любленная моя сестра! не удивительная ли это благость Бо-жия, что Он даёт нам, жалким и падшим созданиям, узреть Себя верой, не ви
́дением (2 Кор. 5:7), каковое неви́дение пре-возмогает всё видимое и приносит нам неизреченное благо? С какой бы стороны ни посмотреть: единственную твёрдую опору и покой человек находит только тогда, когда он стро-ит на вечном основании — Иисусе Христе (1 Кор. 3:11) и уповает на Него. Лишь бы он искренне признавал свою ду-ховную нищету и подлинно воздавал честь Богу, тогда ему отверзется Христово сердце, даже если он и наибеднейший человек на земле. Богу слава во веки веков, аминь! 3 декабря 1751 г.».«Ах, дорогая сестра! я совсем не то, что думают обо мне другие. Если я и имею что-то духовное (порой это может быть), то только на время; а до и после того я скуден и мал, причём мал вовсе не как дитя. Детскость во Христе (Мф. 18:3) не хочет ничего желать или иметь, ни знать что-либо о том; я же вовсе не всегда принимаю всё в спокойствии, но порой желаю заглянуть в будущее. Но и это Господь да об-ратит мне на пользу, во смирение. — Я всей душой желал бы никогда не совершать никаких грехов или проявлять не-верность Господу. Но, озираясь назад, я (уже покаявшись и примирившись с Богом во Христе) вижу, что сии грехи и неверность (о коих я слёзно жалею) Божией благодатью по-служили к славе Его. Они дали мне убедительнейший повод для самоумаления и сердечного исповедания, что никто не благ, как только один Бог
(Мф. 19:17). Они одушевили меня к истинному стремлению оставить и потерять самого себя (Мф. 16:25) и найтись только во Иисусе (Флп. 3:9). Теперь мне не нужно умозрительно убеждать себя совлечься вет-хого человека (Еф. 4:22) и в нищете духа (Мф. 5:3) прибли-жаться к Богу; мои грехи подталкивают меня к сему лучше,93
Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена
чем все наставления о верности и добродетелях. О! богат-ство и силу заслуг и крови Иисуса Христа редко разумеют так, как до́лжно разуметь! 1 ноября 1754 г.».
«Нам трудно даже и представить, как легко и незаметно человек может прилепиться к самому себе, когда он пребы-вает в состоянии света, силы и вкушения благодатных да-ров. Для меня, как и для вас, это хуже, чем самое великое зло, ибо мы знаем, что наше спасение — только когда в нас и через нас прославляется Бог (1 Пет. 4:11; 1 Кор. 6:19–20). Первое из имён, усваиваемых Господу Иисусу Пророком Исаией, — Чудный
(Ис. 9:6); таково же и Его руководство. Посему, чтобы привести нас ко спасению, Он, после того как утвердит нас в вере, часто отнимает от нас свет, силу и столь желаемые нами Свои преславные блага, дабы мы всё сие искали только в Нём и радовались о своём ничто и о Его всё . Итак, да исходит душа из себя самой и в забвении себя да обретает покой и мир! 10 января 1755 г.».