Жизнеописание оболтуса

В институте действительно так говорили. Представляете, семнадцатилетние балбесы и так обычно считают себя самыми умными, а тут еще и убеленный сединами преподаватель говорит, что так и есть: у них уже есть какой-то недосягаемый для обычных людей уровень, к которому можно и нужно поднимать темную невежественную массу обывателей, сидящих по другую сторону экрана. Прометеи, не меньше. Только вместо огня у нас микрофоны и самомнение. Первое нам выдали сегодня, а второе как-то само проступило вместе с первыми жидкими усами.

— Бл******, да какие же мудаки вас всему этому учат? — главред протяжно матерится, что-то причитает и закрывает лицо руками. — Парни, вот без обид, ну вот и скажите мне, какой у вас уровень? Не по «Контре» или подростковому онанизму, а по интеллекту? Вот скажите как интеллигенты интеллектуалу, какие вы книги сейчас читаете?

— Синюю, — брякнул шустрый Леха.

— Синюю? — слегка опешил главред.

— Ну не совсем, там еще белые полосы. Точное название не помню. Там что-то про журналистику. Она новая, американская, — Леха понял, что назад пути нет.

— Понятно. А ты? — главред ткнул пальцем в меня.

— Такую же читаю, синюю. С задней стороны она в лазурную переливается. Там очень много про журналистику! — ничего умнее я придумать не смог.

— Хорошо. Так вот, чистые, не умеющие врать, юношеские создания, читающие одну книгу на двоих. А чему вы можете научить, например, строителя, инженера или пенсионера? Как написать текст, который будет одновременно заумным, нудным и тупым? Снимайте короны и горностаевые мантии. Скипетр и державу сдаем на хранение вахтеру. Быстро переделывайте текст, а то я вам практику не засчитаю! Эй, два страшилы, я не волшебник и не смогу дать вам настоящие мозги, поэтому эволюционируйте самостоятельно. И желательно побыстрее, а то выпуск новостей прозеваете!

Пишем текст, несем главному редактору, он ругается матерными словами, мы переписываем. И еще раз. И еще. До выпуска новостей остается полчаса. Не может быть! Главред принимает наш текст! И мы бежим на монтаж. Видеоинженер превращает наше с оператором творчество в настоящий сюжет. За минуту до начала выпуска новостей, на подгибающихся от усталости ногах, мы заносим кассету с нашим шедевром в аппаратную. Ну и работенка! А что, люди тут каждый день так ишачат?

Автобус. Дом. Вместе с семьей смотрим мой первый сюжет. Поздравления от мамы. Отец выдает: «Хороший сюжет, на нашу дачу ты не хочешь ездить помогать, а так хотя бы по телевизору увидел тебя с лопатой».

Наша практика проходит быстро. За это время мы успеваем снять десяток сюжетов. Готовим материалы про бомжей, безработных, футбольный турнир и выпускной вечер. Мы даже делаем рекламный сюжет («джинса» на телевизионном сленге) про местный санаторий «Автомобилист». Там, оказывается, время от времени пьянствует и занимается всякими непотребствами директор канала, а расплачивается рекламными сюжетами в вечерних новостях. Всю эту телевизионную феерию мы делаем, естественно, за «спасибо» и зачет практики.

По окончанию курса молодого бойца Леха предлагает главному редактору свое неокрепшее перо на платной основе. Но мягко отшивается. Своих балбесов девать некуда. Да и вообще, Леха в итоге в журналистику не пошел. Как и восемьдесят процентов выпускников нашего журфака. А я вот за каким-то хреном пошел…

На страже стояков

Еще одна бесплатная работа для студента журфака. На одном из каналов ищут перспективных ребят. Мне объясняют, что сейчас готовится пилотный выпуск новой программы. Его будет смотреть руководство канала. Если воротилам телебизнеса программа понравится, то ее поставят в эфир, а это значит, что меня возьмут на работу за настоящие деньги! Полтора месяца мы снимаем этот теле-шедевр. Я пишу тексты и даже выступаю в роли ведущего. Все еще несколько прыщавый восемнадцатилетний парень с городской окраины в одежде от не самых известных китайских кутюрье вещает в телекамеру о том, как круто ходить в казино, управлять шикарными автомобилями и покупать элитную недвижимость своим многочисленным любовницам.

Думаю, уже стало понятно, почему программу в эфир не пустили. Сказали, что получилось не очень убедительно. Но добавили, что я толковый парень, со временем из меня может получиться хороший телевизионщик… Ну, в общем, давай, чеши, не отсвечивай!

Несколько месяцев я провожу в поисках работы за деньги или хотя бы за еду. Подворачивается место в городской газете. Соглашаюсь, а что делать? Главный редактор назначает меня ответственным за освещение проблем жилищно-коммунального хозяйства. До сих пор я считаю этот поступок одной из величайших подлостей, какие один человек мог сделать другому. Лучше бы меня в гестапо за подрыв эшелона сдали…

— Пацан, пойдем ко мне домой, там потрогаешь мой стояк. Он ведь еле теплый! — канючит грустный старичок.

— Кого я только не звала мои трубы прочистить: мастера, начальника ЖЭКа, даже мэру города писала! Но никто не приходит. А их сто лет никто не чистил, засорились совсем, — вторит печальная бабулька.