Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны

Затем я расстался с ним и поскакал в сторону Хани[835], потому что непрерывно поступающие сведения говорили о появлении султанских знамен на границах Джабахджура[836]. На закате солнца я остановился в селении под названием Магара («пещера») покормить лошадей, чтобы затем продолжать путь всю ночь. [Здесь] я задремал и увидел сон, как будто моя голова лежит у меня на коленях, а волосы на голове и борода исчезли, как будто /267/ сгорели. Затем я во сне же истолковал свой сон и сказал самому себе: «Голова — это султан: он погибнет и не спасется. Борода означает султанских жен: они станут невольницами в плену, а волосы — это имущество, которое будет уничтожено». То, что я увидел, привело меня в ужас, и я проснулся в испуге. Я продолжал ехать, и печаль овладела мной так, что я всю ночь молчал, пока не прибыл в Хани. Там, в долине, я застал войсковой обоз и жен воинов. Я узнал, что султан находится в засаде в Джабахджуре и что ему сообщили о прибытии татар. А Кокэ Беджкем (?) — один из татарских эмиров, предводитель тысячи всадников, — покинул татар и перешел к султану, опасаясь за свою жизнь из-за совершенного им проступка, и сообщил ему (султану), что татары подковали лошадей, чтобы преследовать султана, где бы он ни был. Он посоветовал султану оставить добычу на пути татар, а самому скрыться в засаде, пока они займутся [этой] приманкой, и руками мщения напоить их из чаши смерти. Его совет был здравым, и султан снарядил Утур-хана — а он его всегда отличал и приближал, считая, что его верность и храбрость не требуют испытания и не нуждаются в доказательстве, — во главе четырех тысяч всадников в качестве авангарда. Он приказал Утур-хану увлечь за собой татар, когда они приблизятся, чтобы они потянулись к логову смерти и пришли к месту раскаяния. Но упомянутый (Утур-хан) возвратился и сообщил, что татары отошли от границ Маназджирда. Это была ложь, продиктованная ему его слабостью, трусостью и страхом перед предстоящим концом. Да!

Когда пришла весть о султане и о его засаде в Джабахджуре, я направился на службу к нему. Я встретил его по дороге, когда он возвращался к обозам. Он первый заговорил со мной, спросив, каков ответ на [его] послание. Я повторил ему все, что услышал от ал-Малика ал-Музаффара, а затем упомянул о записке и переправе татар к Беркри.

Он рассказал мне о прибытии Кокэ Беджкема и о том, как тот сообщил ему об их готовности напасть на него, рассказал мне и всю историю о засаде и о том, как возвратился авангард, сообщив об отходе татар от Маназджирда. Я ответил: «То, что они возвратились после того, как выступили с намерением встретиться в бою, очень странно!» Султан сказал: «Это не удивительно потому, что татары выехали, чтобы сразиться с нами в области Хилата, а когда узнали, что мы находимся в центре страны аш-Шам, то подумали, что [ее правители] вступили в союз с нами и присоединились к нам, поэтому они вернулись». Но я прекратил разговор, так и не согласившись [с ним], считая невозможным, что татары возвратились, не сразившись.

/ 268 / Глава 106 Рассказ об остановке султана в округе Амида и о его решении направиться в Исфахан. Отказ от этого мнения после прибытия посла правителя Амида ал-Малика ал-Мас'уда. Нападение татар на султана утром второго дня после его прибытия

Когда султан остановился в городе Хани, он вызвал к себе ханов и эмиров и попросил [меня] повторить ответ на его послание. Я прочел им знамения безнадежности и дал им знать, что они бьют по холодному железу, и о том, что нет ни помощника, ни пособника. Затем они договорились о том, что оставят свои обозы в Дийар-Бакре и направятся налегке с дорогими им женщинами и детьми в Исфахан, так же как они и ранее направлялись туда, уставшие и разбитые, а он (Исфахан) прибавлял силы усталому и ободрял удрученного.

Затем, на второй день после этого, прибыл 'Алам ад-Дин Санджар по прозвищу Касаб ас-Суккар — посол от правителя Амида — с письмом, которое содержало изъявление службы и подчинения. Он соблазнял [султана] походом на ар-Рум, подстрекая его к захвату этой страны, и писал: «Поистине, [ар-Рум] — достижимая цель для султана, и он, как только направится туда, овладеет страной, не имея соперников, и будет править им беспрепятственно. А если султан победит малика ар-Рума и будет опираться на дружественных кыпчаков, которые желают [служить] ему, то татары будут бояться его, и [этим] будет достигнута победа».

Далее в письме он упоминал, что если султан решится на это, то он сам прибудет к нему с четырьмя тысячами всадников и не оставит [султанской] службы, пока это государство не будет подчинено и не станет частью султанских владений.

Правитель ар-Рума в том году возбудил гнев в душе правителя Амида ал-Малика ал-Мас'уда, захватив несколько его крепостей.