Жизнеописания трубадуров

Долгое время любил он некую даму из Прованса по имени мадонна Мария де Верфейль[990], каковую в песнях своих именовал "Мой жонглер"[991] Долго любил он ее, а она его, и сложил он в ее честь множество прекрасных кансон и посвятил ей множество подвигов.

После того полюбил он добрую нашу графиню д’Юржель[992], родом ломбардку, дочь маркиза Буски, каковая среди юржельских дам пользовалась особым почетом и славой; полюбил же ее Раймбаут, никогда не видав, по одним добрым слухам о ней, а она его[993]. С того времени стал он ей посвящать кансоны свои, посылая их с жонглером по имени Россиньоль, как сказано в одной из них:

Друг мой Соловей[994]

,Грусть свою развей
Скорей, и порадуй нас
Простою чистою песней,
И поспеши сей же час
В дар отнести эту трель
Милой графине в Юржель[995]

Долгое время направлялись помыслы его к этой графине, любил же он ее не видя, и так никогда и не собрался пойти на нее поглядеть. Слыхал я от нее, в бытность ее уже монахиней, что ежели бы тогда он пришел, то она бы такую даровала ему усладу: тыльной стороной руки дозволила бы потрогать голую свою ногу[996].

Умер Раймбаут, все любя ее, наследника же не оставил, так что перешел Оранж к двум дочерям его. Из них одна вышла замуж за сеньора д’Агута, другая же родила эн Юка де Бо и эн Гильема Баусского, а от первой родился Гильем Оранский, молодым умерший злой смертью, и Раймбаут, каковой пол-Оранжа передал ордену Госпитальеров[997].

Я совет влюбленным подам[998]

,Но забочусь не о своем,
Ибо к лести глух и хвалам,
Касательно ж собственных драм
Не обмолвлюсь сам ни словцом;
И солгать не даст мне Амор,
Что слугою был верным самым
Я ему, угождая дамам.

Воздыхателям-простакам

Сложный курс науки о том,
Как любимым стать, преподам,
Чтоб, внимая моим словам,
К цели шли они прямиком;
Вздернут будь или брошен в костер
Тот, кто речь мою глушит гамом!
Всяк учись по моим программам!

Те владеют сердцами дам,

Тех любезный встретит прием,
Кто сумеет дерзким речам
Дать отпор, то бишь по зубам
Дать как следует кулаком;
Угрожая, не бойтесь ссор!
С несговорчивой – будьте хамом!
Благо кроется в зле упрямом.

Чтобы путь проложить к сердцам

Лучших, действуйте только злом:
Дайте волю дурным словам,
Грубым песням и похвальбам:
Чтите худших; вводите в дом
Тех, чей всем известен позор, –
Словом, дом свой покройте срамом,
Чтоб не стал кораблем иль храмом[999].

Этим следуя образцам,

Преуспеете! Я ж в другом
Плане действую, ибо там,
Где лукавите вы, я прям,
Мягок, верен, честью ведом,
Вижу в женщинах лишь сестер –
И... подобным увлекшись хламом,
Я приблизился к страшным ямам.

Вы избегнете этих ям,

Но, поняв, что я стал глупцом,
По моим пойдете следам,
Поступайте же, как я Вам
Заповедал, не то потом
Чувство вас возьмет на измор;
Да и я наглецом упрямым
В дом приду к самым милым дамам.

Выдам всем сестрам по серьгам,

Ибо я с тех пор не влеком
Ни к которой, увы, из дам,
Как "Мой Перстень"[1000] наделся сам
Мне на палец... Молчи о том,
Мой язык! Не суйся! Позер
Жизнь кончает, увенчан срамом!
Нет во мне пристрастья к рекламам.

Это знает Милый Жонглер[1001]

–Та, что мне не пометит шрамом
Сердца, ибо не склонна к драмам.
Ей пошлю стихи – курс тем самым
На родной мой Родес[1002] задам им.

* * *