Жизнеописания трубадуров

Поэзия трубадуров культивировалась при дворах знатных южнофранцузских (а немного позже итальянских, испанских, французских) сеньоров на протяжении сравнительно короткого периода с конца XI по конец XIII столетия. Появление куртуазной поэзии в Провансе было ответом на моральные и эстетические запросы наиболее развитой в Европе и вместе с тем достаточно свободной и независимой феодальной аристократии, выражением ее нового куртуазного идеала[3]. Поэзия трубадуров всегда оставалась поэзией, аристократической по преимуществу, хотя среди трубадуров, которыми чаще всего становились более или менее образованные клирики, встречаются представители самых различных сословий, в том числе, по подсчетам одного из историков, до двадцати трех влиятельных сеньоров, из которых наиболее могущественными были знаменитый "первый трубадур" Гильем, граф Пуатье и герцог Аквитанский, Джауфре Рюдель, князь Блайи, и граф Раймбаут Оранский. Роль мецената в жизни трубадура, не имевшего нередко иных средств к существованию, кроме поддержки богатых сеньоров, исключительно велика, и многие песни полны восхвалений щедрых патронов, вокруг которых собирались соперничающие поэты. Периоды благоденствия нередко заканчивались изгнанием, как о том повествует, к примеру, жизнеописание Бернарта Вентадорнского (VI), которому пришлось покинуть родной Вентадорн, где он был воспитан, после того как виконт Вентадорнский узнал о любви трубадура к его жене (подобная же история рассказывается и о Пейре Видале, поспешно бежавшем от гнева своей госпожи, графини Барраль, после того как он, проникнув в спальню, "похитил" ее поцелуй). Переходя от одного двора к другому, трубадуры путешествовали не только по югу и северу Франции, Испании и Италии, – они доходили до Англии, Германии, Венгрии, Балкан, Кипра и Мальты, а вместе с крестоносцами и до Палестины, всюду разнося благую весть куртуазной любви. Согласно средневековому жизнеописанию трубадура Элиаса Кайреля, он "обошел почти все населенные пределы круга земного" (XXXV). Напротив, биограф Альбертета Кайльи специально отмечает, как нечто необычное, что тот никогда не покидал своей родной округи (LXVII).

Профессиональную выучку трубадуры, даже имевшие традиционное религиозное образование, получили, так сказать, "на ходу", в куртуазной среде, которая сама напоминала закрытую для посторонних своего рода эзотерическую школу, основанную на принципах куртуазии; больше всего поэты учились друг у друга, усваивая и развивая быстро устанавливавшуюся систему куртуазных ценностей, которую они расцвечивали своими талантами. Их знания, опыт и вкус определялись множеством обстоятельств, начиная от специфических условий юга Франции, с укладом жизни средневекового замка, обусловленным различными феодальными и рыцарскими установлениями, и кончая всевозможными литературными, духовными и философскими веяниями, в эту эпоху относительного "единства мира" достигавшими Прованса одновременно с Запада и с Востока, поскольку в силу географических и исторических условий арабский Восток в то время располагался на западе от земли трубадуров, в непосредственном с ней соседстве.

Что же нового принесли трубадуры, за что их считают основателями европейской лирики? Совершенно очевидно, что поэзия трубадуров – это поэзия любовная по преимуществу, и жизнеописания их выстраиваются, как правило, вокруг любовного сюжета. Трубадуры воспевали любовь в численно преобладающем и наиболее важном по своему значению жанре куртуазной песни, или кансоны (chanso), степень совершенства которой призвана соответствовать совершенству этой любви[4]. Так, автор провансальского поэтического трактата "Учение о стихосложении" (XIII в.) заявляет, что "нет такого слова, лучшего ли, худшего ли, каковое, ежели оно зарифмовано трубадуром, не осталось бы в памяти навсегда, ибо пением и трубадурским художеством управляет Любовь". Таким образом, любовь, занявшая место античных муз и диктующая трубадурам их песни, определяется трубадурами как источник совершенства, чистоты и добра, эта любовь облагораживает любящего. По своей природе эта любовь ориентирована не на достижение какой-либо цели, а на переживание, которое одно способно принести влюбленному высшую радость. Эта радость достигается долгим страданием, но добровольно принятое страдание оборачивается для трубадура блаженством.

Однако куртуазные трубадуры воспевали не только любовь и дам; они посвящали пламенные сирвенты злободневным вопросам политики и морали, высмеивали своих политических и религиозных противников, проповедовали крестовые походы, прославляли доблесть и щедрость своих покровителей и друзей, оплакивали их смерть. В поэзии трубадуров преломилось все многообразие средневековой жизни эпохи Ренессанса XII в., как иногда называют этот период. И наряду с высокой куртуазной лирикой, наряду с торжественными и серьезными сирвентами поэзия трубадуров в высшей степени насыщена юмором, любовью к шутке и остроумием.